|
Эта нуминозная энергия должна была быть известна Персефоне; действительно, в некоторых мифах она является матерью Диониса228. В них Персефона оказывается обманутой при попытке ее достичь. Это указывает на то, что уровень Диониса - не тот уровень, который легко перейти. А почему нет? Религия олимпийских богов во главе с Зевсом была реакцией на дионисийскую поглощенность видением и телом, а также на пренебрежение ясностью духа, олицетворяемой Аполлоном, который был «самым греческим из богов»229. А разве эта реакция, как отмечал Слейтер, не содержит в себе сильного защитного «нарциссического» элемента?230 В существующей до сих пор реакции греческой культуры на старых богов Минойской религии, на земные божества и на Диониса/Персефону определенно должно оставаться нечто подспудное: следует покинуть соответствующую этим глубинам душу-Персефону, а также ее мужчину-супруга Диониса. А для восстановления этой размерности обязательно потребуется повторение травматического переживания, связанного с ее утратой. Но эта история - не просто греческий миф, а история каждого ребенка. Ребенок является гораздо более дионисийским, чем аполлоническим; он, по выражению Фрейда, представляет собой «полиморфную перверсию», находящуюся в состоянии слияния с природой, в состоянии мистической сопричастности, разрывающейся на части в своих фантазиях, воскрешающей и воскреснувшей. И при этом он видит; ребенок видит больше, чем может перенести. Дионисийское начало исчезает у ребенка по мере того, как он начинает вступать в мир объектов, в котором постепенно формируются и проясняются отношения Я-Ты. Но вместе с тем в это время происходит и нечто трагическое: в клинической практике это состояние носит название депрессии. Данная стадия характеризуется соединением противоположностей, но при этом теряется целостность, а также дионисийское единство тела и сознания. Ожидание повторения такого состояния вызывает ужас, ибо оно имеет прямое отношение к утрате. В психике ребенка происходит замена дионисийских корней на добрую отзеркаливающую мать, и это сдерживает существующую в нем ярость. Исчезает жестокость и начинается «впитывание» аполлонических ценностей и становление целеполагающей психики. Однако в этом процессе происходит некая потеря - потеря части его души и одновременно ощущение родившейся вместе с ним сомы. Ребенок теряет свое воплощение и приобретает шизоидные черты. Это противоборство разных начал переносится с большим трудом, ибо восстановление утраченной части души уже означает риск потери всего, что было приобретено ценой этой потери. Цель Элевсинских мистерий заключалось именно в принятии такой смерти вместе с приобретением знания о возможности возрождения человека. — 159 —
|