|
Я мог ощущать поле с Норманом, в котором мы пребывали оба. Сначала мы были объектами поля. Затем, качнувшись в сторону субъектов, я ощутил очень тонкую ментальную связь, по которой мы были, однако, соединены гораздо меньше. Я чувствовал, будто мы разговариваем друг с другом через Большой Каньон, и хотя и раньше я мельком замечал оппозицию слияния-дистанцированности, все же я думал, что наша связь крепче. Я рассказал Норману об этом переживании, во Многом так же, как я описал схожее состояние Кайлу. И так же, как Кайл, как и любой анализируемый, с которым я встречался на этих уровнях через столь тяжело заработанное восприятие, Норман подтвердил одновременность некоей тонкой сенсорной связи и ментальной разъединенности. Это состояние было там, было качеством, присутствующим между нами, было видимым. В течение нескольких следующих мгновений отношения Нормана с его подругой приобрели новую прозрачность. Он понял, что состояние, испытанное им со мной, было тем же самым, что он ощущал с ней. Наша следующая встреча состоялась две недели спустя, и впервые Норман не упоминал о своей подруге. Ближе к концу сессии я отметил это и спросил его, почему. Единственное хоть чего-то стоящее объяснение, сказал он, — это то, что последняя сессия произвела на него сильное впечатление. Легкий остаток его презрения к подруге еще оставался, указывая на уровни за- 59 виста, с которыми еще предстояло встретиться. Однако перемена была кардинальной; он начал чувствовать сострадание к подруге, и фактически, его неуважение к ней исчезло.' Почему подобный опыт обладает столь мощным воздействием? Называние состояния, в том виде, в каком оно существует здесь и сейчас, похоже, наделено властью, далеко превосходящей любую интерпретацию или достигнутый другим способом инсайт, и во многом похоже на ощущения человека, пережившего яркое видение. Этот акт называния должен быть наблюдением за явлениями, постигнутыми в геометрии поля, в четвертом измерении. Прежде чем выдать анализируемому утверждение, наподобие: «Я чувствую себя полностью связанным и даже сплавленным с вами, но в то же время не чувствую вовсе никакой связи», колеблющаяся природа поля должна чувствоваться на ощупь, так, чтобы аналитик ощущал себя, словно бы запертым вместе с анализируемым в поле, обладающем свойствами геометрии бутыли Кляйна. В ином случае подобное утверждение будет воспринято как осуждение, а не как что-то, в чем оба человека пребывают вместе. Только такое осязаемое понимание взаимного качества поля обладает творческим потенциалом. — 39 —
|