|
Кажется, врачи средневековья имели некоторое понятие об этом, ведь они практиковали философию, корни которой можно проследить еще в дохристианские времена и которая той же природы, что и близко соответствующие ей переживания, обнаруживаемые сегодня у пациента. Эти врачи помимо света божественного откровения признавали lumen naturae', который считали вторым и независимым источни- 'Lumen naturae (лат.) — свет естественный. — Примеч. ред 118 ком просвещения. Врач может вернуться к нему, если истина откровения в том виде, в каком ее на себя взяла церковь, почему-то окажется неэффективной для него или пациента. Исключительно по практическим причинам, а не просто для оправдания своего хобби я и предпринял исторические исследования. Ни наша нынешняя медицинская подготовка, ни академическая психология или философия не дают врачу в руки тех необходимых знаний и средств, чтобы эффективно и с пониманием отвечать на нередко очень настойчивые требования терапевтической практики. Поэтому не стоит сдерживать себя чувствами неполноценных любителей истории, а следует разобраться, нельзя ли взять что-нибудь у медицинских философов далекого прошлого, когда еще душа и тело не жили порознь, розданные отдельным факультетам. Хотя мы и специалисты par excellence1, наша специализированная область, достаточно необычная, приводит нас к универсализму и требует нас целиком, заставляя преодолеть узко профессиональный взгляд. И мы должны пойти на такое преодоление, ибо целостность тела и души не пустой разговор. Однажды мы вздыбили наш разум в попытке вылечить душу и теперь не можем закрыть глаза на факт, что невроз не то, что свободно отделяется от остального человека, а вся патологически расстроенная психика. Вот это и есть фрейдовское революционное открытие: невроз не просто скопление симптомов, а неверное функционирование, поражающее всю психику. Важен, как мы поняли, не столько сам невроз, сколько тот, кто его имеет. Что нам приходится делать — направлено на человека, и надо суметь сделать оправданным его бытие именно как человека. Конференция, которую мы сегодня проводим, доказывает, что психотерапия признала свою цель, ради которой придется платить равным вниманием физиологическому и духовному факторам. Произрастая из естественной науки, психотерапия переносит объективные, эмпирические научные методы на изучение феноменологии духа. Даже если этому суждено остаться просто попыткой, что ж, — то, что попытка была сделана, — неизмеримо важно. — 86 —
|