|
Идеализирующий и зеркальный перенос в той или иной мере возникает во многих ситуациях анализа. Часто происходит периодическое смещение от одного типа переноса к другому и обратно, но иногда они могут появляться почти одновременно. В течение трех сессий с одной пациенткой, сорокалетней женщиной, я ощущал себя настолько уставшим, что мне с большим трудом приходилось бороться со сном. «Идеальному аналитику», существовавшему у меня внутри, это совсем не нравилось, но то, что это произошло три раза подряд, заставило меня сделать предположение о возможной реакции синтонного контрпереноса. Но что она могла значить? Проблема не могла быть связана с тем, что говорила мне пациентка, ибо содержание было мне достаточно интересно, даже несмотря на то, что ее рассказ был слишком подробным. К тому времени эта женщина проходила у меня анализ уже четыре года. Она пришла, жалуясь на симптом, причинявший ей много неприятностей и вызывавший сильное смущение: как только она в присутствии других людей пыталась взять стакан вина, чашку кофе или ложку, ее рука начинала дрожать. В это время она думала, что все обращают на нее внимание, и ей становилось так стыдно за себя, что она старалась все реже и реже показываться на глаза окружающим. Кроме того, моя пациентка обладала великолепным даром слушания и понимания других людей; у нее была чрезвычайно развита эмпатия. Эта способность к проявлению эмпатии развилась в результате того, что еще с раннего детства ее заставляли проявлять чрезвычайно высокую чувствительность, чтобы соответствовать ожиданиям, возлагавшимся на нее матерью. Это был единственный способ, позволявший ей получить хотя бы минимум жизненно важного внимания от этой женщины, явно страдавшей нарциссическим расстройством. С течением времени она продолжала вести себя соответственно, считая потребности других людей более важными, чем свои собственные. Если же не удавалось поступать в соответствии с возлагавшимися на нее ожиданиями, она терзалась переполнявшим ее чувством вины. Таким же образом в процессе анализа она старалась приспособиться к моим «ожиданиям», при этом слишком идеализируя мою «духовность». Из-за такой идеализации она считала необходимым рассказывать мне важные сновидения и интересный материал. Как только у нее возникали затруднения с таким материалом, она испытывала чувство страха, стыда и подчиненности и переживала ощущение внутренней опустошенности. В такие моменты было ясно, что ей по-прежнему не хватает ощущения слияния с идеализированным «объектом самости», т.е. с так высоко ценимой ею «духовностью». В целом пациентка проявляла живой интерес к процессу анализа, с ней было хорошо сотрудничать, она была умна и обладала хорошо дифференцированной чувственной сферой для налаживания психологического контакта. Будучи очень тактичным человеком, она не слишком выражала свое обожание, и оно не было для меня навязчивым. Она не слишком акцентировала внимание на духовной стороне жизни, поэтому это нельзя было считать явной защитой от подавленных эротических ЧУВСТВ; казалось, что такой стиль поведения соответствует ее духовной потребности. Поэтому в своей реакции контрпереноса на ее присутствие я продолжал ощущать воодушевление и размышлять над разными идеями относительно возможных интерпретаций. Случайно я обратил внимание на то, что мои объяснения оказываются слишком пространными и исчерпывающими, но, казалось, моя пациентка была вполне удовлетворена моими стараниями и пользой, которую она получала от наших дискуссий, хотя иногда боялась, что по пути домой она может забыть все интересные подробности, которые от меня услышала. — 40 —
|