|
С этой сессии он ушел очень расстроенный и в следующий раз сказал, что у него были очень веские сомнения, стоит ли продолжать у меня анализ. Но потом он пришел к выводу, что последняя сессия была для него решающей. Затем он меня спросил, почему я не сказал ему раньше о об истинных чувствах, которые я к нему испытываю. После этого мы смогли перейти к обсуждению защит, которые у него возникали при любых моих интервенциях. И в конечном счете мы оба почувствовали своевременность проявления его бессознательных ресурсов, которые воплотились в этом сновидении, ставшем отправной точкой изменения наших установок. Таким образом, на одном конце шкалы мы можем увидеть определенный тип зеркального переноса с присущим ему обесцениванием аналитика. На другом конце шкалы часто существует другой тип зеркального переноса, при котором аналитик становится незаменимым для достижения и сохранения пациентами внутреннего равновесия. Он становится сверхценным, и самая незначительная его реакция определяет, будет ли пациент чувствовать себя хорошо или же начнет мучиться сомнениями относительно своего права на существование. Каждое оброненное аналитиком слово, каждое малейшее изменение интонации, каждый непроизвольный жест могут восприниматься пациентом как знаки принятия или отвержения, словно это подтверждение он увидел в зеркале. Такое восприятие пациентами аналитика часто напоминает мне королеву-мачеху из сказки братьев Гримм «Белоснежка», которая с тревогой должна постоянно спрашивать у зеркальца: «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи: кто на свете всех милее, всех румяней и белее?» И если зеркальце не подтверждает, что она «всех милее, всех румяней и белее», то королева приходит в ярость и становится «черной зависти полна». Если пациент, страдающий болезненными нарциссическими расстройствами, начинает сомневаться в своей уникальности в зеркальном отражении, которое дает ему аналитик, он переполняется чувствами ревности и зависти. Тогда другие пациенты аналитика в фантазии пациента предстают гораздо более интересными, умными и красивыми, чем он сам. В самом начале анализа такие ожидания зеркального отражения часто подавляются, оставаясь недоступными осознанию, потому крайне важно дать им возможность проявиться. Поскольку аналитик, выполняющий функцию зеркала, бессознательно воспринимается пациентом как часть его Я («объект самости», по Кохуту), вполне естественно, что после острого желания считать аналитика своей собственностью пациент испытывает страдания, когда осознает, что аналитик является зеркалом и для многих других людей, которых он даже может предпочесть ему. Такое поведение аналитика ощущается пациентом как потеря части своего Я. Чтобы не ощущать себя скованным при появлении у пациента стремления воспринимать аналитика как свою собственность, аналитику крайне важно уметь проявлять эмпатию к этим страхам пациента, которые имеют глубокие корни. Иначе он может почувствовать, как у него зарождается гнев, направленный на освобождение от «тюремных оков» пациента. Этот гнев будет проявляться в виде грубых, сердитых или насмешливых замечаний. Вполне естественно, что такое отвержение вовсе не способствует прогрессу в аналитическом процессе. — 36 —
|