Совершенно особенное течение болезни мы могли отметить у 44-х летнего телеграфного чиновника (случай 30), который входит с сияющим лицом и вежливо нам кланяется. Это стройный, преждевременно поседевший, бледный на вид, но довольно хорошо упитанный человек, охотно дает ответы о своих личных обстоятельствах, знает где он находится, знает врачей, но становится неуверенным и запутывается в противоречиях, как только у него требуют более точного указания времени его пребывания у нас или о важных событиях прежнего времени: времени женитьбы, поступления на службу, перевода на другое место. Он разговорчив, откровенно рассказывает интимные подробности своей семейной жизни, ругает своего тестя и рассказывает различные, очевидно хвастливые, небылицы про свое участие в походе 1870/71 года, хвастается ребячески-наивным образом своими способностями в качестве чиновника. Так, он был представлен к железному кресту первого и второго класса, но фельдфебель в припадке мании величия сжег бумагу о представлении, он сейчас еще обратится к кайзеру и получит разрешение носить эти отличия. Старый кайзер Вильгельм в свое время пожаловал ему 6000 марок для поездок на курорты. Теперь он хочет написать книгу о походе, которая возбудит большое внимание. Он больше совсем не болен, каждый день может вступить в исполнение своих обязанностей, перед ним открывается блестящая карьера, самое большее он поедет еще на несколько недель в какой-нибудь климатический курорт, а через несколько лет он будет почт-директором. На возражения, которые ему делаются, он не обращает внимания, отделывается от них несколькими словами или заменяет свои рассказы другими, не менее невероятными. Познания его довольно хорошие; о своей службе он рассказывает довольно подробно, хотя несколько сбивчиво; при счете больших чисел он становится сильно неуверенным. Его настроение уверенное, он полон радостных надежд; указания на его теперешнее печальное положение, вдали от своей семьи, без места, без средств, не особенно его трогают; здоровье его, ведь, опять восстановлено, и у него такие превосходные свидетельства, что он повсюду устроится. Некоторые из этих свидетельств он восстановил по памяти и представляет их. Мы при этом видим, что действительные бумаги, вероятно, в известной степени соответствуют этим копиям, но вместе с тем мы находим в них такие восхваления и разукрашивания, которые никоим образом мне, могли быть в оригиналах, например, что он поймал “самого большого преступника Гамбурга”. Он также представляет нам свое прошение к прусскому военному министру, в котором он просит защитить перед кайзером его просьбу об ордене и о денежной субсидии. При этом он ссылается на своих прежних офицеров, от которых у него есть визитные карточки, что он “во всем принимал участие”. В этих писаниях бросается в глаза, что больной часто пропускает буквы и слова, например, он пишет “вмесе” вместо “вместе”, другие буквы он повторяет два раза, теряет нить фразы. Так он замечает, что он “участвовал в следующих битвах и сражениях”, но не называет их, а продолжает. “Я был к железному кресту I и второго класса, а также к мекленбургскому кресту за заслуги, которые, как я участвовали в походе 70/71 г. и во вступлении в Берлин”. Почерк каллиграфический, но обнаруживает много мелких угловатых неровностей и искривлений. — 75 —
|