Введение в психиатрическую клинику

Что у больной прежде всего бросается в глаза, это сильное расстройство памяти и способности запоминания, особенно не­способность к счету, неспособность ориентировки во времен­ных отношениях. Именно этот последний симптом, который часто стоит в удивительном противоречии с ясностью и последо­вательностью мышления — в высшей степени характерен для паралича, он может направить опытного человека на верный путь даже в тех случаях, когда душевная жизнь представляет лишь незначительные уклонения.

Далее, мы имеем у нашей больной полное непонимание своего тяжелого положения, равнодушное, даже повышенное настроение и безволие — признаки, которые указывают на тяже­лое повреждение психической личности. Если мы исследуем соматическое состояние больной, то оказывается, что правый зрачок не круглый и на свет реагирует еле заметно, на аккомода­цию — ясно, в то же время левый не представляет никаких от­клонений от нормы. Мы имеем пред собой одностороннюю рефлекторную неподвижность зрачков, которая имеет такое же значение, как двухсторонняя. Сила рукопожатия понижена. Ко­ленные рефлексы — живые. При повторении трудно произноси­мых слов — выпадают слоги и звуки. Историю “о жадной собаке” (собака шла по низенькому мостику и увидала свое изображение в чистой воде) больная начинает передавать совер­шенно бессмысленным набором слов: “Eingut mag Stadt, ?ber eillen, wirklichen Sieg da steh er in dem diess sie am beeren Hund u. Wasser, sein Bild”.

Наконец, надо заметить, что Wassermann’овская реакция в крови, как и в спинномозговой жидкости, положительна и что последняя содержит 28 лимфоцитов в кубич. милл. Эта связь слабоумия с расстройством речи, письма и зрачков, признаки сифилиса в крови и спинномозговой жидкости делают диагноз паралича несомненным. От мужа больной мы знаем, что он 20 лет тому назад болел половой болезнью и лечился от нее. Боль­ная казалась ему уже несколько недель изменившейся, она не могла сосчитать оставшихся денег и покупала бесполезные вещи. Последние недели совершала “одну нелепость за другой”, пережаривала кушанья, делала их несъедобными, прибавляя ук­сус, в противоположность к своей прежней опрятности запусти­ла свою квартиру, не убирала ее, не заметала, неряшливо одевалась, выходила на двор во время дождя. Не отдавала себе отчета во времени: в 7 часов уже ложилась спать. При этом у нее было веселое настроение, она распевала весь день. Ела она “жад­но”, спала очень хорошо. Такая удивительно быстрая и полная перемена в различных направлениях указывает чрезвычайно ча­сто на начало паралича. В большом числе случаев этот распад психической личности идет все время неудержимо вперед, ино­гда медленно, иногда с довольно длительными остановками, пока не приводит к очень глубокому слабоумию. В этих случаях говорят о “дементной форме” паралича, которая, вероятно, охва­тывает главную массу наблюдений, хотя они, при незначитель­ности психических расстройств, часто не попадают в руки психиатров. Заболевание может легко смешиваться с артериосклеротическими и сенильными расстройствами, при появлении частых “припадков” — с эпилепсией и даже с мозговыми опухо­лями, если серологическое исследование не открывает соответ­ствующих параличу находок.