|
Согласно нашему прежнему изложению мы не сможем считать такое депрессивное состояние за меланхолическое. Против этого говорит то обстоятельство, что наш больной совершенно спокойно и равнодушно сообщает разные странные, противоречивые вещи, признак, который свидетельствует об известной степени слабости критики. При этом незаметно никаких признаков задержек со стороны воли; больной, правда, говорит мало и тихо, но, очевидно, потому, что он не чувствует потребности высказаться; препятствий со стороны аффективного напряжения здесь не отмечается. При этом равнодушный тон, с которым больной говорит о своих нелепых бредовых идеях, очень напоминает случаи dementia praecox. Между тем, мы не можем найти у нашего больного ни одного из этих характерных расстройств волевой деятельности, которые придают картине раннего слабоумия своеобразный отпечаток. Больной не обнаруживает ни автоматической подчиняемости, ни негативизма, ни стереотипии; он не гримасничает и хотя все его движения медленны и вялы, но естественны и непринужденны. Так как, однако, не все эти признаки обязательно должны существовать в каждом случае раннего слабоумия, то правильное ограничение этого случая было бы затруднительно, если бы телесное исследование больного не дало бы полного выяснения вопроса. Мы замечаем, что не только правый зрачок значительно шире левого, но оба они совершенно не реагируют на свет, в то время как реакция на конвергенцию сохранена. Правая половина лица более расслаблена, носогубная складка сглажена. Язык высовывается толчками. Коленные рефлексы с обоих сторон очень живые. Тактильная чувствительность не расстроена, но больной не ощущает боли, если проколоть при отвлечении внимания иглу через складку кожи. Походка несколько неуверенна; при стоянии с закрытыми глазами отмечается легкое шатание. Наличие подобного рода соматических расстройств с полной определенностью указывает нам, что имеющееся перед нами состояние психической слабости обусловлено той болезнью, которую мы обыкновенно называем dementia paralytica, нарастающий паралич, прогрессивный паралич. Эта болезнь вызывает, с одной стороны, своеобразное слабоумие, доходящее до самых высоких степеней, с другой — ряд грубых расстройств головного и спинного мозга, часть которых мы только что открыли у нашего больного. Особенно важным должно считаться отсутствие реакции на свет зрачков при сохранении реакции на конвергенцию, что безошибочно указывает на сифилис, как на причину болезни. Реже бывает и менее характерна полная неподвижность зрачков. Дальше выступают гипальгезия, одностороннее или двустороннее усиление или ослабление коленных рефлексов, известные, у нашего больного еще не существующие, расстройства речи и письма, паралитические припадки, наконец, в конечном периоде болезни, параличи и контрактуры различных мышц тела. Болезнь развивается исключительно на почве сифилиса, самое раннее через 5 — 6 лет, а обычно по истечении 10—15 лет после заражения, а иногда еще позднее. Наш больной заразился сифилисом около 12—14 лет тому назад; он лечился серой мазью и йодистым калием от сыпи и какого-то заболевания во рту. 4 года тому назад страдал временной диплопией, которая тогда прошла, но год тому назад вернулась опять. Около 2 лет тому назад он сделался раздражительным; последние полгода бросалось в глаза ослабление памяти, особенно относительно недавних событий; сон расстроился. Резкое проявление болезни началось в дороге, где больной был арестован вследствие странного поведения. Дома он высказывал идеи греховности; он говорил, что сделал подлоги в книгах, что его посадят в тюрьму, что он втянет своих друзей в беду. В клинике он представлял тогда, около году тому назад, приблизительно ту же самую картину, как и теперь. Он не желал есть, так как все стоит слишком дорого, считал, что он вовсе не болен, стремился домой. Бросалось в глаза, что год своего рождения он указывал то, верно, то неверно. Из телесных расстройств, кроме уже указанных явлений, замечалась слабость мочевого пузыря. По истечении 4 месяцев больной был отпущен на пробу домой, начал заниматься делом, но очень скоро начал рассказывать, что в клинике ему “вымели мозг метлой и вставили воронку”. Так как в это время он был возбужден и угрожал своей жене, то спустя 14 дней он должен был снова быть помещен в клинику[1]. — 64 —
|