Введение в психиатрическую клинику

Из анамнеза нашего больного следует заметить, что его мать была легко возбудима и часто преувеличенно весела, предрас­положение, с которым мы часто встречаемся в маниакально-де­прессивных семьях. Отец выпивает ежедневно 2—3 литра, по воскресеньям 4 литра пива. Наш больной также всегда отличал­ся легкой возбудимостью, но был при этом мягкого и добродуш­ного характера. Он рассказывает, что когда отец против своего обыкновения иногда запаздывал, то он сейчас же начинал боять­ся, не случилось ли с ним чего-нибудь. После смерти матери, 8 лет тому назад, он целый год был очень печален. Учился он сред­не и выпивал в среднем 4—5 полукружек пива ежедневно. В 15 лет с ним однажды случился обморок. Наше предположение, что мы здесь имеем дело с врожденным предрасположением к эмо­циональным возбуждениям находит в этих данных подтвержде­ние; сведения о матери и о поведении брата дают основание думать о наследственности. Обморок надо толковать как истери­ческий признак, который у легко возбудимых людей встречается крайне часто.

Чтобы некоторым образом уяснить себе особенности таких индивидуальностей, может быть, полезно будет вспомнить, что умение владеть своими эмоциональными движениями приоб­ретается лишь по мере созревания духовной личности. У детей сильные взрывы страха, гнева, озорства — ежедневное явление, и они разряжаются безудержно, выражаясь во всевозможных импульсивных формах. Нечто подобное относится в меньшей мере и к женщинам с их более сильной эмоциональной чувстви­тельностью, в то время как у взрослого мужчины сознательная воля все более и более приобретает власть над движениями эмо­ций и их разряжениями. Повышенную эмоциональную возбуди­мость некоторых психопатов можно поэтому рассматривать как частичную остановку на детском уровне, как остановку в разви­тии, которая помешала полному подчинению эмоциональных движений воле.

Описанная здесь картина была бы неполна, если бы мы не остановились еще на роли, которую сыграл алкоголь для нашего больного. Можно еще сомневаться, насколько неблагоприятно по­влияли на предрасположение больного привычное пьянство отца, которое безусловно превышало меру допустимого. Но во всяком случае, количество алкоголя, которое он сам привык выпивать, особенно при его юношеском возрасте, должно было повысить его возбудимость и ослабить его волю. Очевидно, его попытка к само­убийству, как это очень часто встречается, была совершена тоже под влиянием алкоголя. По его показаниям, брат в тот вечер выпил 3-4, он сам около 2-х литров пива. Настоящего опьянения, по-видимому, не было. Но безрассудные поступки больного, его прыга­нье и стремление в воду без ясной цели, его импульсивный прыжок из окна совершенно напоминает непосредственные воле­вые разряжения пьяных. Мы имеем основание принять, что есте­ственное волнение по поводу слов брата усилилось благодаря алкоголю, который вместе с тем исключил действие разумной мысли. В известном смысле можно сказать, что у больного вчера имело место ажитированное опьянение с преобладанием возбуж­дения, как это наблюдается у психопатов, эпилептиков, истериков, старых пьяниц, иногда уже после незначительного количества ал­коголя, именно в связи с сильными душевными волнениями. При помощи целесообразно поставленных психологических опытов ча­сто можно установить в цифровых данных, что у подобных лично­стей волевое возбуждение под действием алкоголя выражается особенно сильно. Мы поэтому настойчиво будем советовать боль­ному воздерживаться в будущем от алкоголя, так как он в состоя­нии неблагоприятно воздействовать на дальнейшее созревание его воли.