Введение в психиатрическую клинику

К сфере импульсивных влечений относятся точно также те болезненные расстройства, которые привели 22-х летнего хими­ка (случай 63), в подследственную тюрьму, а оттуда в нашу клинику. Его обвиняют в том, что он совершил ряд непотребных действий с целым рядом мальчиков в возрасте от 10 до 14 лет. Обыкновенно он с ними заговаривал на улице, давал им не­большие поручения и брал их к себе в комнату, где старательно закрывал двери и ставни. Поговорив с ними некоторое время, он затем начинал привлекать их к себе, целовать, трогать за поло­вые органы, расстегивать панталоны и мастурбировать их; не­сколько раз дело доходило до взаимной мастурбации и до действий похожих на coitus, хотя мальчики, обыкновенно, мало шли этому навстречу. Под конец он делал им подарки, просил их молчать и просил приходить опять на один из следующих дней. В открытом письме, направленном из места предваритель­ного заключения одному из мальчиков, он просил у последнего прощения, уверял что он его “так сильно любил” и посылал ему “привет сердечный и поцелуй”.

Необычайные обстоятельства этого случая дали повод к ис­следованию прошлого обвиняемого. Его отец, по полученным сведениям, был очень вспыльчив; маленький брат будто бы умер от судорог, сестра “нервна”. Во время беременности больным мать пережила сильное душевное волнение; роды были трудные. Мальчик был необыкновенно слабый, только 4-х лет стал гово­рить понятно, переставлял и позднее слоги, напр., Ungzeit вмес­то Zeitung. При этом он страдал частыми головными болями, был очень пуглив и робок. Вследствие своего недостатка речи и своих плохих умственных способностей, он не мог учиться в на­родной школе, а учился в частной. Впоследствии он много раз менял школы, у него бывали серьезные ссоры с учителями, мно­го времени он уделял гребле и катанью на парусах. С трудом уда­лось ему сдать экзамен на вольноопределяющегося. Он хотел поступить на военную службу, но не был принят вследствие уродства правой руки. После этого он учился в политехникуме, тратил очень много денег, выдавал себя за графа и сделал попыт­ку к самоубийству, когда его обман был раскрыт. Попытки и старания устроить его на той или другой фабрике не удавались, так как он днями и неделями не являлся на работу, но постоянно требовал денег. Тогда он отправился в Бремен, чтобы уехать от­туда в Америку в Бремене он выдавал себя за доктора химии и пропустил свой пароход. Возвратившись домой, он был в очень возбужденном состоянии, сносился с родителями только пись­менно, требовал больших сумм для выполнения своих планов, не давая, однако, более точных указаний, каковы они. Он писал о “голосе, которого никто не слышит”, о “тайном стремлении к чему-то, чего я не могу уловить, и что все-таки заставляет верить и надеяться, что это нечто удовлетворит душу и ум, когда оно бу­дет угадано и понято”. Ему доставит удовольствие заниматься опасными, но важными опытами как, скажем, воздухоплавание, так как стремление к деятельности, требующей отваги, у него в крови. В своих неудачах до сего времени он виноват лишь отчас­ти; учителя ведь не знали, что делать с учеником, который “не так испечен, как толпа”.