|
Если отвлечься на некоторое время от истории переживаний Ж. де Нерваля и описать его поведение во время вспышек болезни объективно, так, как оно должно было представляться постороннему наблюдателю, то в нем без труда можно установить ряд кататонических черт: наклонность к особым, манерным позам, застывание, негативизм, странные действия. Объективно нам важно также отметить, что наступившее у больного улучшение не принесло с собой сознания болезни; он, повидимому, но вернулся к состоянию полного психического здоровья, и дальнейшая его жизнь была периодом медленного, но неуклонного распада личности со все растущим упадком интеллекта, расстройством поли и притуплением эмоциональной отзывчивости на окружающее: Нерваль сделался непонятным даже для друзей, нелюдимым бродягой, неспособным к регулярному труду. Интерес, который представляет для нас его болезнь, возбуждается, однако, не этими объективно устанавливаемыми особенностями, а богатым миром причудливых сочетаний и образов, открывающимся в принадлежащем ему самому описании его болезни. Рассказ Нерваля позволяет нам установить следующие важнейшие черты этих переживаний. Прежде всего болезнь началась с того, что окружающий мир стал представляться ему преображенным, отчасти благодаря иллюзорному изменению отдельных его предметов, отчасти вследствие появления обильных галлюцинаций; далее, случайные замечания, встречи и происшествия получили в глазах больного особое значение по отношению к его судьбе, у него появилась наклонность к символическому их толкованию. И первый, и второй острый приступ болезни имели свою особую эмоциональную окраску, при чем окрашивавшие психозы были, однако, обращены не к внешнему миру, а исключительно к содержанию его грез: в первом приступе преобладал религиозный экстаз, во втором — чувство утраты. Состояние сознания Нерваля он сам совершенно правильно определяет, как вторжение сна в действительную жизнь. Психиатрия пользуется для определения таких состояний точно тем же термином, — она называет их сноподобными. Надо только отметить, что при этом моменты относительной связности и понятности мыслей сменялись у больного-«беспорядочными состояниями духа», « когда он терял всякую связь образов, ему являвшихся». Из отдельных моментов этих галлюцинаторно-бредовых переживаний следует обратить внимание на их религиозно-космический, а во втором приступе — и апокалиптический характер, на чувство, с одной стороны, прозрения, а, с другой, растущем силы, связанной как бы с внутренним зарядом электрическим током, наконец, на своеобразное состояние раздвоения, особенно рельефно выявившееся во втором приступе болезни. Это последнее состояние, которое выразилось у Нерваля бредом двойника, соединено у него с переживанием внутренней борьбы в его личности доброго и злого начал , этому, как будто сопутствует чувство изнеможения, психической слабости. В заключение не бесполезно напомнить подчеркиваемую биографом повторяемость душевных мотивов, свойственную жизни Нерваля, черту до известной степени аналогичную, хотя и не тождественную, описанным выше стереотипиям. — 58 —
|