|
скрытого садизма, что подчеркивает, впрочем, и Батавиа. Хорошей школой для будущего коменданта Освенцима явились добровольческие корпуса, в которых состоял Гесс между 19-ым и 23-им годами жизни. Он пишет о них сле- дующее: <Сражения в прибалтийских странах отличались дико- стью и свирепостью, с какими я не встречался ни раньше, во время мировой войны, ни после, во время других сражений добровольческих корпусов. [...] Когда доходило до схват- ки, то она превращалась в резню до полного уничтожения. [... ] Я видел неисчислимое множество картин сожженных домов и обугленных трупов женщин и детей>. Неплохой школой явились также существовавшие в этих корпусах тайные суды. <Поскольку правительство, - 72 пишет Гесс, - не могло признать добровольческие корпуса, не могло также преследовать и карать преступления в рядах этих подразделений, такие как кража оружия, раз- глашение военных тайн, измена государству и т. п. Поэто- му в этих корпусах возник самосуд, опирающийся на ста- рые немецкие образцы подобных ситуаций: тайный суд. Любая измена каралась смертью. Множество изменников было уничтожено>. Так приспосабливался Гесс к своему будущему поло- жению судьи и палача в одном лице. Потом начинается уже регулярное переучивание в лагере Дахау (1934-38). Там учили, по словам Гесса, что <любое минимальное про- явление сочувствия показывает врагам государства сла- бую сторону, которой они не замедлят воспользоваться. Любое сочувствие врагам государства недостойно члена СС. Для людей с мягким сердцем нет места в рядах СС и хорошо бы они сделали, если бы как можно быстрей посту- пили в монастырь. В СС нужны только твердые люди, решительные, слепо выполняющие каждый приказ. Они не зря носят череп на головных уборах и всегда заряжен- ное оружие. Они единственные солдаты, которые и в мир- ное время днем и ночью имеют дело с врагом, с врагом за решеткой>. Таким образом, служба тюремного стражника была возвышена до службы фронтового солдата. Даже на Гесса произвело сильное впечатление наказа- ние поркой: <Я хорошо помню первое наказание поркой, которое я видел. Я стоял в первом ряду и был вынужден внимательно наблюдать весь процесс наказания. Говорю "вынужден" потому, что если бы я стоял в заднем ряду, то не смотрел бы на это. Меня бросало в жар и в холод, когда начались крики. Все происходящее уже с самого начала вызвало у меня дрожь>. В нем зарождались со- мнения в пригодности к такого рода службе. <И именно — 57 —
|