Причастие

Наконец, в прихожей зазвенел колокольчик и через минуту в комнату вошел грузный краснолицый мужчина лет шестидесяти. Следом показался Лёня. Он и представил нам вошедшего: Виктор Константинович Толкачев.

Мы назвали свои имена. С мужчинами Толкачев обменялся рукопожатиями, женщинам поцеловал руки. Совершив таким образом обряд приветствия, он опустился на кресло напротив двери, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, провел рукой по ежику седых волос и громким раскатистым голосом произнес:

• Мой юный друг, - последовал жест в сторону зардевшегося Лёни Вишнякова, - попросил меня изложить вам основные постулаты моей теории: Системного Психоанализа. Надеюсь, что с основными идеями профессора Фрейда вы знакомы?

Оказалось, что только Михаил Жуков читал какие-то сочинения Фрейда. Остальные, включая и меня, не были знакомы с психоанализом, - разве что слышали какие-то отдельные положения: о существовании бессознательного, о комплексе Эдипа, о том что Фрейд во главу угла своего учения ставил сексуальность... Про сексуальность сказал Ругевич, и тут же вспыхнула Маша Эрлангер:

• Вы что же, предполагаете излагать нам примитивные биологические взгляды?
• Ну отчего же примитивные? – добродушно сказал Виктор Константинович, - Конечно, современному человеку очень не хочется видеть в себе прежде всего животное, но факты, знаете ли... Вот уже восемь лет я практикую психоанализ со своими пациентами и за это время убедился в справедливости большинства идей Фрейда. Более того, мне удалось развить эти идеи, соединив их с идеями моего учителя, физиолога, покойного Владимира Александровича Ганина. К сожалению, незаслуженно, труды этого человека не вызвали должного резонанса. Мне же удалось сложить психоанализ Фрейда и учение Ганина. А сложение качеств – это всегда качественный скачок. Я не претендую на какие-то особые откровения, но прикладной Системный Психоанализ, как я его назвал, дает очень мощные эффекты при лечении нервных заболеваний, а также при анализе социальных и даже исторических явлений. Собственно об этом я и собирался вам рассказать. Но, если вам неприятно это слушать...
• Напротив, профессор, все это очень интересно. – отозвался за всех Володя Ругевич. Маша фыркнула, села вполоборота к Толкачеву и демонстративно скрестила руки на груди. Виктор Константинович кивнул и продолжал:
• Мы, люди, живущие в настоящее время, пользуемся результатами культуры и полагаем, что так было всегда. Но сотни тысяч лет назад эволюционными ступенями меня, как человека, были некие дочеловеческие существа. И через различные испытания, которые выпали на долю Земли, мы прошли и выжили не в одиночку, а только некой общностью – стаей. В этой стае каждый из нас прирожденно был способен к некой роли. Можно говорить о неком биологическом предназначении. Каждый член стаи выполнял специальные функции, необходимые для выживания стаи...

Признаться, столь вопиющий дарвинизм шокировал нас всех, ибо мы привыкли рассуждать о человеке, как о существе прежде всего духовном, имеющим космическое происхождение, но Толкачев оказался столь обаятельным человеком и красноречивым рассказчиком, что некоторое время спустя мы слушали его, что называется, раскрыв рты. Возможно причиной тому служил некий гипнотический эффект, - Лёня Вишняков рассказывал о близком знакомстве Толкачева с таким светилом в области гипноза, как профессор Бехтерев. Одна лишь Маша Эрлангер не поддалась этому эффекту – видно было, что в ней происходят непрерывные борения и каждое слово Виктора Константиновича она встречает в штыки. Профессор, тем временем, говорил далее: