|
Завтра придет Лукас. Как сделать так, чтобы Мать об этом не узнала? Чтоб она не проснулась во время посещения Лукаса? Увезти ее? Скрыться? Где? Как? Как объяснить это Матери? Мы никогда отсюда не уезжали. Мать не хочет отсюда уезжать. Она думает, что это единственное место, где Лукас сможет найти нас, когда вернется. И действительно, он нас нашел здесь. Если это он. Это точно он. Мне не нужно никаких доказательств, чтобы убедиться в этом. Я знаю. Я знал, я всегда знал, что он не умер, что он вернется. Но почему теперь? Почему так поздно? Почему после пятидесяти лет отсутствия? Мне надо защищаться. Я должен защитить Мать. Я не хочу, чтобы Лукас разрушил наше спокойствие, привычки, счастье. Я не хочу потрясений в нашей жизни. Ни Мать, ни я не потерпим, чтоб Лукас рылся в прошлом, ворошил воспоминания, задавал Матери вопросы. Я должен любой ценой устранить Лукаса, не дать ему открыть ужасную рану. Стоит зима. Мне нужно экономить уголь. Я немного обогреваю комнату Матери электрическим радиатором, который я включаю за час до того, как она ляжет, и выключаю, когда она заснет, потом я снова включаю его за час до того, как она встанет. Мне же самому хватает тепла от кухонной плиты и угольной печки в гостиной. Я встаю рано, чтобы сначала развести огонь в плите, а когда достаточно углей, я переношу часть их в печь гостиной. Я добавляю несколько брикетов и через полчаса там тоже становится тепло. Поздно вечером, когда Мать уже спит, я открываю дверь кабинета, и туда сразу же начинает идти тепло из гостиной. Это маленькая комната, она согревается очень быстро. Там я переодеваюсь в пижаму и халат и начинаю писать. Поэтому, закончив, я могу прямо идти к себе в комнату и ложиться спать. Сегодня вечером я слоняюсь по квартире. Я несколько раз захожу на кухню и останавливаюсь. Потом иду в детскую. Смотрю в сад. Голые ветки орехового дерева касаются стекла. Мелкий снег ложится на ветки, на землю тонким ледяным покровом. Я брожу из одной комнаты в другую. Я уже открыл дверь в кабинет, я приму своего брата там. Как только брат придет, я закрою дверь, ничего, что будет холодно, я не хочу, чтобы Мать нас услышала или чтобы наш разговор разбудил ее. Что я скажу, если это случится? Скажу: – Ложись в кровать, Мама, это просто журналист. А что я скажу ему, брату? – Это просто Антония, моя теща, мать жены. Она живет с нами уже несколько лет, с тех пор как овдовела. У нее не все в порядке с головой. Она все путает, все забывает. Иногда она воображает, что она моя настоящая мать, просто оттого что она меня воспитала. — 179 —
|