|
Так я гуляю каждый день, часами, по всем улицам города. Особенно по узким улочкам, где дома вросли в землю, и окна на уровне тротуара. Иногда я сажусь в сквере или на низких стенах замка, или на какой‑нибудь могиле на кладбище. Когда мне хочется есть, я иду в маленькое бистро, ем то, что дают. Потом я пью с рабочими, с простыми людьми. Никто меня не узнает, никто меня не помнит. Однажды я вхожу в книжный магазин, чтобы купить бумаги и карандашей. Толстого человека, сидевшего там, когда я был ребенком, уже нет, теперь в магазине работает женщина. Она сидит в кресле около балконной двери, выходящей в сад, и вяжет. Она улыбается мне: – Я вас заметила. Я видела, как вы каждый день входите и выходите из гостиницы. Только иногда вы возвращаетесь слишком поздно, и я уже сплю. Я живу над книжным магазином и люблю по вечерам смотреть на площадь. Я говорю: – Я тоже. Она спрашивает: – Вы здесь в отпуске? Надолго? – Да, в отпуске. В какой‑то степени. Я хотел бы пробыть здесь как можно дольше. Это зависит от моей визы, и еще от денег. – От визы? Вы иностранец? Никогда не подумаешь. – Я провел детство в этом городе. Я родился в этой стране. Но я давно живу за границей. Она говорит: – Теперь, когда страна стала свободной, приезжает много иностранцев. Те, что уехали после революции, приезжают посетить родные места, но особенно много просто любопытных, туристов. Вы увидите, с наступлением лета поедут целыми автобусами. И тогда – прощай спокойствие. И действительно, гостиница все наполняется. По субботам организуют танцы. Они длятся иногда до четырех часов утра. Я не могу выносить музыку, крики и смех развлекающихся людей. Поэтому я остаюсь на улице, сижу на скамейке с бутылкой вина, купленной заранее днем, и жду. Однажды рядом со мной усаживается мальчик: – Можно я побуду с вами? Мне немного страшно в темноте. Я узнаю его голос. Это мальчик, который, когда я приехал, нес мой чемодан. Я спрашиваю у него: – Что ты здесь делаешь так поздно? Он говорит: – Я жду маму. Когда танцы, она должна оставаться допоздна, чтобы помогать обслуживать и мыть посуду. – Ну и что? Ты бы оставался дома и спаи спокойно. – Я не могу спать спокойно. Я боюсь, как бы с мамой чего‑нибудь не случилось. Мы живем далеко отсюда, я не могу дать ей одной ходить ночью. Есть мужчины, которые нападают на женщин, если они ходят одни ночью. Я это видел по телевизору. – А на детей не нападают? – Нет, не так часто. Только на женщин, особенно на красивых. Я смог бы за себя постоять. Я очень быстро бегаю. — 165 —
|