|
– Но, Петра, мы обедали вместе почти ежедневно всю эту неделю, – говорю я, испытывая легкую панику и протягивая руку за своим пальто, чтобы сигнализировать об уходе. – Есть кое-что очень важное, о чем мне надо поговорить с тобой. Лучше побеседовать об этом где-то в нейтральном месте. Возможно, мы могли бы встретиться в универмаге «Джон Левис» и совместить это с рождественским шопингом? Мне нужно подобрать что-нибудь для твоих родителей. – Она ненадолго умолкает, не поднимая глаз от своей чашки кофе. – Пожалуйста, не говори Тому, что мы должны встретиться. Между прочим, я сожалею, что ты проиграла эти выборы. Но возможно, это к лучшему, учитывая все остальное, что у тебя на уме. Уже направившись было к двери, я на полпути останавливаюсь. Предполагаю, что каким-то образом мое внутреннее смятение последней недели достигло поверхности и начало сочиться сквозь поры, так что я теперь издаю запах неуверенности и нерешительности. У моей свекрови много слабостей, но интриги во вселенском масштабе к ним не относятся. За двенадцать лет, прошедших с тех пор, как мы познакомились, это ее самое многозначительное предложение по отношению ко мне, и я понимаю, что это должно быть серьезно, поскольку она испытывает природное отвращение к эмоциональной честности. Однако у меня есть несколько дней, чтобы подготовить внушающее доверие оправдание. Позднее тем же вечером, на вечеринке, устроенной в похожем на собор новом доме Эммы в Клеркенвелле, потягивая дорогущее вино вместе с ней и Кэти, я начинаю расслабляться. Очевидно, моя свекровь решила вмешаться, ибо испытывает страх за своего сына. С другой стороны, Петра никогда не желает слушать правду, если она неприглядная или может ее расстроить. Я представляю себе в цвете слои душевной неискренности, спрессованные друг с другом наподобие осадочных пород, причем с течением лет цвета стали переходить один в другой, так что теперь невозможно ясно осмыслить какую-либо часть в отдельности. Стены верхнего этажа квартиры Эммы ослепительно белые, почти как в больнице. Некоторые могут сдвигаться на незаметных роликах, создавая тем самым новые комнаты и пространства. Это виды оптических уловок, которые вызывают интерес у Тома. Я же нахожу все это излишним, сбивающим с толку. Я бы не хотела, чтобы мой дом был постоянным сюрпризом. Поэтому когда Эмма показывает нам с Кэти, как гостиную можно превратить в еще одну спальню, а спальню разделить на две части, демонстрация вызывает у меня легкий приступ морской болезни. Я не совсем понимаю, для кого была построена эта квартира. Определенно не для жизни семьи и даже не для человека, страдающего депрессией. Все эти предательские спуски с балконов, огибающие их края, огромные цветочные горшки, заполненные какой-то модной порослью, которая немилосердно режет кожу, едва ты случайно до нее дотронешься. Тем не менее, это отличное место для вечеринок. — 94 —
|