|
– Это еще почему? – подозрительно спрашивает он. – Ты же не любишь каникулы! И лето – единственное время, когда ты можешь вернуться на работу на полный день. – Меня умиляет, как все понимают возвращение на работу! Как будто дети – это не работа! – взвиваюсь я. – Да работать гораздо легче, чем заниматься детьми! – Вот и Джон Макинрой так считает. Я читал его интервью. Он сказал, что играть в финале Уимблдона легче, чем присматривать за собственными детьми. Матери убиваются по разным поводам гораздо чаще, чем все остальные, исключая пожилых католичек. – Фактически чувство материнства и комплекс вины так переплетены, что невозможно определить, где кончается одно и начинается другое. Чувство вины просто становится второй натурой. Хотя с тех пор, как я оставила работу, в том месте, где должна быть вина, – вакуум, требующий заполнения. Брат обращается со мной как с одним из своих пациентов, мягко задавая вопросы в виде все более уменьшающихся кругов, до тех пор, пока предмет, за который он хочет взяться, не окажется наконец в фокусе. Но он забывает, что я когда-то была журналистом и провела много времени, наблюдая, как политические деятели увиливают от трудных вопросов. – Так или иначе, я запланировала множество дел, – говорю я. – Я должна поехать в Дорсет погостить у подруги, потом съездить к маме и папе, и мы собираемся в Италию. – Что это за подруга в Дорсете? Я встречал ее? – Ты подразумеваешь, спал ли ты с ней? Ответ на оба вопроса – «нет». Это одна мама из нашей школы. И жена любовника Эммы. – Звучит запутанно. – Такая уж ситуация. Моя подруга Изобэль знает, что у ее мужа есть любовница, и она близка к тому, чтобы вычислить Эмму, но Эмма не хочет, чтобы я что-либо рассказывала до тех пор, пока она не выпутается из своих отношений с Гаем, – объясняю я. – А процесс выпутывания тянется дольше, чем я предполагала. Я думаю об Изобэль. Я редко сталкивалась с кем-то, кто столь уверенно выстраивал бы свою жизнь. За все время, что я знаю ее, она никогда не выказывала в этом ни малейшего сомнения. И все же ее муж провел прошлый год, систематически подрывая эти устои, так что все здание грозило обрушиться на нее. Интересно, что ей удастся спасти? – А как твоя пылкая любовь? – спрашивает Марк, заказывая еще пива и одновременно проверяя сообщения на своем мобильном телефоне. Он один из немногих мужчин, которых я знаю, кто может действительно делать два дела сразу. – Ты не упоминала о нем целую вечность. Я бы сказал – своим отсутствием он бросается в глаза. — 249 —
|