– Если боли будут продолжаться, не устроишь ли ты для меня сканирование головного мозга? – спрашивает Том. – Я могу порекомендовать кое-кого в неврологии, но мы оба знаем, что головные боли пройдут, как только ты прекратишь спать в этой кровати. Просто избегай любой деятельности, которая могла бы вызвать резкий приток крови к голове. – Марк начинает хохотать. Интересно, со своими пациентами он ведет себя так же? Поскольку его только что выдвинули возглавить кафедру психологии крупной лондонской клиники при медицинском институте, должно быть, кое-что он все-таки делает правильно. Петра поглядывает неодобрительно – Марк ничего другого от нее не ждет, но вообще она всегда удивительно благожелательна по отношению к моему брату. Разговаривая с ним, она использует раздражающе высокий девчачий голос, который вибрирует на грани флирта. – Так расскажите мне о вашей африканской авантюре, Петра, – снисходительно просит Марк. – Когда мы сможем познакомиться с вашим возлюбленным? – Он произносит слово «возлюбленный» медленно, делая выразительное ударение на втором слоге. Петра одета в тот же самый гарнитур-двойку из кашемира, что и вчера. Бледно-розовый джемпер поверх кремовой кофточки. Она игнорирует вопрос и от смущения краснеет. Я бросаю беспокойный взгляд на Тома, который все еще никак не может примириться с фактом, что у его матери есть бойфренд. Фред лежит под столом в корзинке для собаки, с удовольствием облизывая деревянную ложку. Моя мать говорит Петре, что она сделала кекс давным-давно. Я знаю, что это неправда – я нашла упаковку от него вчера вечером в кладовой. Она просто сняла с него глазурь сегодня утром и теперь старается всех убедить, что это ее выпечка. – Думаю, вы согласитесь, что если добавить в смесь чайную ложку лимонного сока, то приготовить глазурь будут проще, – говорит Петра своим прерывистым голосом. – Я всегда делала глазурь из воды и глазировочного сахара, – самоуверенно возражает моя мать с другого конца стола. – Просто продолжайте мешать до тех пор, пока она не станет более жидкой. – Думаю, вы должны заметить, что чем больше мешаешь, тем круче она становится, – твердо говорит Петра, но ложку не опускает. Она продолжает попытки заставить неподдающийся глазировочный сахар вращаться в миске и снимает верхнюю часть своего кардигана. Я замечаю, что каблуки ее туфель плотно сдвинуты вместе, а мыски разведены – поза демонстративного неповиновения, которая заметна только тем, кто знает ее много лет. — 138 —
|