— Я же сказал тебе, что не хочу быть отцом! — А я тебя и не прошу. Без каких-либо обязательств, Макс. Мы подпишем все, чтобы гарантировать тебе это. Мы не рассчитываем, что ты каким-то образом будешь поддерживать этого ребенка — ни деньгами, ни фамилией, ничем. Ты не будешь нести за него ответственности, не будешь связан никакими обязательствами, если нам повезет и он родится. — Я смотрю ему в глаза. — Эти эмбрионы… они уже существуют. Они просто ждут. Сколько? Пять лет? Десять? Пятьдесят? Ни один из нас не хочет их уничтожать, а ты уже сказал, что не хочешь иметь детей. Но я хочу! Я так сильно хочу иметь детей, что становится больно. — Зои… — Это мой последний шанс. Я слишком стара, чтобы пережить очередной цикл искусственного оплодотворения и вырастить еще несколько яйцеклеток с анонимным донором спермы. — Дрожащими руками я достаю из сумочки форму отказа, которую нам дали в клинике. — Пожалуйста, Макс! Я умоляю тебя! Он берет лист бумаги, не глядя на него. На меня он тоже не смотрит. — Я… я не знаю, что должен ответить. «Знаешь, — понимаю я. — Только не хочешь говорить». — Ты подумаешь? — спрашиваю я. Он кивает. Я встаю. — Я очень ценю это, Макс. Знаю, ты этого не ожидал… — Я делаю шаг назад. — Давай я тебе позвоню. Или ты мне. Он кивает, складывает лист пополам, потом еще раз и засовывает в задний карман брюк. Неужели даже читать не станет? А если он разорвет его на мелкие клочки и втопчет в грязь? А если выстирает вместе с джинсами и не сможет разобрать слов? Я направляюсь к обочине, где оставила машину, но Макс окликает меня. — Зои, — кричит он вслед, — я продолжаю за тебя молиться! Так и знай. Я поворачиваюсь к нему лицом. — Макс, мне твои молитвы ни к чему, — отвечаю я. — Мне нужно твое согласие. МаксФонограмма 6 «Вера»Иногда Господь меня просто бесит. Я первый готов признать, что у меня не самый острый ум, и я никогда не считал себя провидцем, чтобы понять, что же Всевышний припрятал в рукаве, но бывают ситуации, когда я совершенно не могу представить, о чем вообще думал Господь. Например, когда узнаю?, что в школе расстреляли нескольких учеников. Или когда налетает ураган, который сметает целые города. Или когда Элисон Герхарт, красивой девушке двадцати с лишним лет, которая училась в университете Боба Джонса и имела самое сладкоголосое сопрано в церковном хоре, которая ни дня в жизни не курила, ставят диагноз «рак легких», и несчастная сгорает за месяц. — 171 —
|