4. Его подружка

Внезапно солнце заливает комнату, врывается сквозь разрыв в облаках и окно, чертит косым и быстрым лучом по телу Лары, раскинувшейся в изножье моей кровати. Я уворачиваюсь от луча, словно напуганная вампиресса, щурюсь и жмусь к изголовью. Мне кажется, я вся покрыта прыщами, а это, знаете ли, влияет на мировосприятие. Вздрагиваю, касаясь лица: под кожей яростно пульсирует гнойник. Меня всю раздуло и скрючило, вот-вот начнутся месячные, и тогда кровь будет хлестать несколько дней, как из резаной свиньи. Хотя есть в этом польза — сброшу килограмм омерзительного подросткового жира. Может, спущусь ниже отметки в шестьдесят три четыреста.

Лара, или «миз» Грант, как я ее обычно называю — мы обе решили откликаться на это бесполое обращение, есть в нем какая-то болезненная, угнетающая ирония, — еще раз пыхает косячком и вместе с пепельницей передает мне.
— Как вы полагаете, миз Кахилл, подружка у Уилла хорошенькая? — в который раз спрашивает Лара.
Делаю длинную затяжку и откидываюсь на гору подушек.
— Какая разница? Главное, что он так полагает, — отвечаю я грубовато. Терпеть не могу занудство типа «ах, ты гораздо красивее нее, он бы тебя только увидел — сразу бы понял, и тогда — да здравствует новая тощая королева!». Тьфу! Но ей все это пустое дерьмо явно хочется услышать.
— К тому же, миз Грант, не слишком ли рано он облысел?
— Нет, он такой обаяшка, — говорит Лара мечтательно.
Лара появляется в жизни — моей и многих других — по
собственной прихоти. Пожив на Марсе или где-то там еще, она возвращается на мою орбиту, и тогда я должна всех разогнать, — надо же расчистить место для нее. Она ссорит меня с друзьями: указывает на их отрицательные качества, которые я раньше не замечала, причем так... ненавязчиво, что обидеться на нее невозможно. А когда она тобой полностью завладеет, просто исчезает. Перестает звонить, слать эсэмэски, очень неспешно отвечает на оставленные сообщения — словом, делает все, чтобы тебе ее не хватало. На вопрос в лоб, куда она запропастилась, отвечает, что у нее мальчик. «Мальчиков» у нее — толпы. Однако как-то ей удается не прослыть шлюшкой, по крайней мере среди девчонок. Уж не знаю, что про нее болтают мальчишки. Во всяком случае, некоторым есть что порассказать.
— Тот боров из Данфермлина... Вы еще не расстались?
— Нет, — отвечает как-то неуверенно. — С ним тупо прикольно. Парень незамысловат, — задумчиво продолжает она, — зато уверен в себе. В постели, ну, ты понимаешь? — Глаза у нее вспыхивают, и Лара выжидательно смотрит на меня.
Я киваю слишком поспешно. Не хочу говорить о сексе, не хочу слышать, как она говорит о сексе; Лара это прекрасно понимает, а значит, будет говорить о сексе.
Солнце зашло за тучу, комната погрузилась в синие тени.
— Почему мы все время говорим о моей сексуальной жизни, миз Кахилл? — Лару просто распирает от веселья. — Это ведь вам необходимо трахнуться!
— Мне необходимо уйти из этого дома, — говорю и возвращаю косяк с марихуаной.
Лара стряхивает пепел.
— А как же конкур? Трудновато будет заниматься верховой ездой в Файфе, снимая квартиру в Эдинбурге... — Подумав, она добавляет: — Хотя в принципе можно ведь отдать Миднайта в конюшню.
— Нет, только не сейчас. Миднайт не приучен к такой жизни. У него сердце разобьется. И у меня тоже. — В конце концов, я признаю истинную причину.
— Что ж, значит, ты застряла здесь до тех пор, пока не бросишь конкур или Миднайта. — Лара гнет свою линию не без самодовольства в голосе.
— Да знаю я, знаю. — Со стоном подтягиваю колени под подбородок. — Вот выбор-то! Либо скачки и состязания, никакой личной жизни и долбаный родительский дом в этой сраной дыре; либо человеческая жизнь, но придется бросить Миднайта.
— Отведи его на конюшню к Фионе, Джен. Это же буквально за углом! Твой папашка не будет против раскошелиться, он только обрадуется.
— В том-то и проблема. — Я отвечаю твердым взглядом. — Он считает, что я не способна позаботиться о лошади. Конюшня стала бы его победой, подтвердила бы, что я несамостоятельна. А ему только того и надо.
— А ты способна позаботиться о лошади?
— Да! — огрызаюсь, хотя вина за его поврежденную ногу не дает покоя. — Я только этим и занимаюсь. Ежедневно чищу стойло и кормлю. Из-за него я собиралась в университет! Из-за него я живу в этой дыре!
— По-моему, Файф не такая уж и дыра. Вам просто надо чаще выходить в свет, миз Кахилл. — Лара рассматривает груду дисков на моем столе. — Весь мир покажется мрачным, если целыми днями торчать в комнате и слушать Ника Кейва и Мерлина Менсона. Давай прошвырнемся? Ты, я, Монти и его дружок. У нас есть план насчет вечера вторника.
— Какой?
Лара изучающе разглядывает меня, пытается смутить и подчинить взглядом. На ее сочно намалеванных губах играет улыбка.
— Секрет. Сначала пообещай, что не проболтаешься.
Я заинтригована против воли, хотя пытаюсь изобразить скуку.
— Ну и зачем столько туману напускать?
— Понимаешь, это не совсем законно.
— Что, тусовка с глюками?
— Не тупи, — отвечает. И смотрит так свысока, словно я деревенщина какая-нибудь. Ненавижу этот взгляд!
— А что тогда?
— Сначала пообещай.
— Ладно, — говорю, — клянусь жизнью обоих родителей.
Она твердо качает головой, не принимая такое обещание.
— Клянись жизнью Миднайта.
Размечталась!
— Да ну тебя! Либо говори, либо отстань, — резко отвечаю я.
Лара некоторое время обдумывает мой ультиматум, смотрит, как на обнаглевшее убожество. А меня охватывает чувство дискомфорта от ее постоянно критичного взгляда. Когда он становится уж совсем невыносимым, и я ощущаю позыв извиниться, ее лицо смягчается.
— Ну ладно. — Лара мурлыкает с довольной ухмылкой. — Представляешь, мы едем на собачьи бои.