|
– Надо же, мне такое и в голову не приходило! – Ты, Итан, художник, так тебя раз этак! – Точно! – Ну, повезли нашего алконавта. Поездка прошла спокойно. Стиву опять нужно было ширнуться, но студия звукозаписи находилась как раз неподалеку от его любимой улицы. Забросив отца в комнатенку, обитую чем-то серым, Стив убежал и вскоре вернулся, ступая пружинящим шагом. – Начнем же, друзья! Я сидел в комнате записи с двумя инженерами. Стив ходил вокруг отца, распластавшегося на бирюзовом диване из искусственной кожи. Стив наклонился и заорал отцу в лицо: – Рональд, ты кто такой?! – Что?.. Тело отца самопроизвольно подскочило, как кузнечик. – Я сказал: «КТО… ТЫ… БЛИН… ТАКОЙ»! Я вмешался по интеркому: – Папа, говори, что ты Рональд, хорошо? – Я Рональд… Стив сказал: – Нет, ты не Рональд! Мой Рональд зол! Мой Рональд обижен. А ты, ты – мерзкий червь, ты вялый, послушный поросячий эмбрион, которого разложили на столе и сейчас сделают первый надрез. Он дал отцу подзатыльник. – Стив, ради Бога, осторожней! Стив продолжал говорить: – Рональду дали первую роль с репликами в жизни, и что мы слышим? Ничего. Слова «роль с репликами» что-то в отце всколыхнули. Он схватил Стива за шею и притянул к себе. – Мой Рональд не упустит эту роль! Я сыграю с блеском или разобью твои кости как ножки дешевых винных бокалов! Стив посмотрел на меня. – Записал? – Записал. С этого момента запись Рональда-отца пошла как по маслу. Я Рональд из Мордора, великий маг и разрушитель! Жрите угли в моих пирожках! Жуйте горькую скатерть истины! Мрите, эльфийская мразь, за то, что не брали новинки в меню, введенные после семьдесят пятого года! Я обожгу ваши чресла кипящим кофе и раскаленной стальной лопаткой! Я раздроблю ваши кости на кусках льда в мутной луже колы! Я взрою вашу землю, украду ваш картофель, сниму кожуру, обжарю в животном жире и скажу, что это для вегетарианцев! Я кастрирую ваших быков, чтобы их мясо истекло соком, накормлю гормонами и сделаю из них телок! Вы будете бродить по пустыне и умолять, чтобы с неба свалился фишбургер, замерзший и кишащий долгоносиками, в остром, как гарпун, соусе! Я смыл с лица белый грим и горю под лучами солнца… Я тщетно жду воздушных шаров и гелия. Ваши уши будут слышать лишь вечное пиканье компьютера для жарки картофеля! Вы будете изнывать от жажды, сжимая в руке бездонный пенопластовый стакан! Вы, мои пленные слуги-спрайты, не получите минимальной зарплаты и питательных веществ. Моя плита корчится от желтого фри, которого вам никогда не отведать! — 210 —
|