|
— Я верю, — сказал Михелис. — Я тоже, — добавил Костандис. И они замолчали. Теперь ясно виднелась церковь, чистенькая, только что выбеленная, зажатая между двумя огромными скалами. Точно так же изображали на иконах и грозного пророка, — между двумя горами, которые поднимались справа и слева, словно два огромных крыла. Нависшие над его высоким убежищем скалы как бы превратились в крылья и поднимали его, пророка, в небеса. Почти рядом с церковью стояла древняя часовня, готовая вот-вот развалиться. В давние времена в ней обитал какой-то святой отшельник; в келье еще сохранилась полусгнившая скамья, на которой он сиживал, а на стене, на гвозде, висели его четки и черный матерчатый крестик. Около кельи находилась могила с железным крестом и плитой, на которой было написано чье-то имя, но его уже нельзя было разобрать. Обычно старик пономарь поднимался на гору еще до рассвета, чтоб убрать церковь, зажечь лампадки и украсить помещение лавровыми ветками. Но сегодня, открыв дверь, он застыл в ужасе. — Господи помилуй! Господи помилуй! — бормотал он и без передышки крестился. Вся церковь блистала чистотой, все было вымыто, вычищено, подсвечники натерты, лампады наполнены маслом, а икона украшена лавровыми ветками. Кто-то зажег свечи, воскурил ладан, и вся церковь благоухала. Пономарь вытер с лица лот и долго не осмеливался войти в церковь. Он боялся, что там находится ангел, скрывающийся в алтаре. Однажды утром, собираясь привести в порядок церковь, он увидел архангела Михаила с левой стороны купола. Архангел слегка пошевелил крыльями, пономарь упал без чувств и с той поры уже не хотел видеть ангелов; чудеса его пугали. «Будь они прокляты», — бормотал пономарь и теперь. Он уселся на пороге и время от времени поворачивал голову, бросая испуганный взгляд на алтарь. Но время шло, ангел не показывался, и проголодавшийся пономарь расхрабрился. Он развязал котомку, достал кусок хлеба и сыр, чтобы поесть, но еда стала ему поперек горла, и он не мог проглотить ни куска. Тогда он взял фляжку с вином, отпил несколько глотков, пришел в себя, прочистил горло и начал потихоньку жевать. А когда поел и выпил, то окончательно осмелел и, перекрестившись, вошел в церковь. Он поклонился, помолился пророку Илье, потом не без страха открыл святые врата алтаря и заглянул туда. Никого нет! — Слава тебе, господи, — сказал он, — ангел пришел, убрал и ушел. Я спасен! И пономарь начал без нужды подметать, мыть, чистить подсвечники, расставлять подносы на столе, чтобы как-то убить время. Старик пономарь любил эту церковь, она была связана со всей его жизнью. Некогда церковь была разрушена, и его покойный отец дал обет пророку Илье, что отстроит ее, если выздоровеет его только что родившийся единственный сын, а это и был будущий пономарь. Мальчик выздоровел, и его старый отец сдержал слово. — 201 —
|