Христа распинают вновь

И действительно, Манольос днем и ночью читал евангелие и размышлял. Он читал, склонившись над священными текстами, трудился в поте лица своего, чтобы вникнуть в каждое слово, понять его истинный смысл. Вначале все слова казались ему крепкими орешками, и он должен был разбивать их, чтобы добраться до сладкого ядра, но постепенно в ответ на его терпение и любовь слова становились податливыми, легкими и сами раскрывались, согретые его горячим дыханием.

И вдруг все показалось ему очень простым, а сам Христос — добрым словом, предназначенным для бедных, темных людей на земле. И Манольос шаг за шагом, не спотыкаясь, следовал за Христом с той самой минуты, когда тот родился в Вифлееме и пришли к нему пастухи — вместе с ними был и Манольос — и начали петь «Осанну» вокруг яслей… И шел с ним Манольос вплоть до великого солнечного дня воскресения, когда Христос восстал из своего гроба и вошел в сердце Манольоса.

Он достал кусок дерева с вырезанным ликом Христа и начал долбить дерево сзади, чтобы сделать маску. Занимаясь резьбой, он вспомнил, что, когда, еще мальчиком, жил в монастыре, к ним приехал, чтобы отпраздновать пасху вместе с монахами, какой-то ученый-богослов из Константинополя. В страстную субботу, утром, он поднялся на амвон, держа под мышкой ворох толстых книг в золотых переплетах, и обратился к простым монахам с речью, пересыпая ее непонятными греческими словами. Битых два часа объяснял он таинство воскресения… До сих пор монахи считали Христа очень простым, понятным и никогда не спрашивали себя, как и что. Воскресение Христа, по их мнению, было так же неизбежно, как неизбежен после ночи восход солнца. И вот теперь этот ученый-богослов запутал их своей пышной ученой премудростью… И отец Манасис, вернувшись в свою келью, сказал Манольосу:

— Пусть бог меня простит, сын мой, но сегодня впервые я не почувствовал воскресшего Христа.

Манольос примерял вырезанную им деревянную маску к своему лицу, чтобы проверить, хорошо ли она держится. Однажды Никольос застал его с маской на лице и начал громко смеяться.

— Манольос, ты впадаешь в детство, мне кажется, ты играешь с этой маской, вот и все!

Манольос улыбнулся.

— Нет, не играю, — сказал он и замолчал.

Никольос уже несколько дней вертелся около Манольоса, хотел с ним поговорить, но слова застревали в горле у пастушонка. Сегодня он наконец решился, подошел, уселся рядом со своим хозяином, наклонился, посмотрел на вырезанную деревянную маску, но мысли его блуждали далеко. Наконец он толкнул коленом Манольоса.