|
— Столько времени я пребываю с вами, а вы еще не поверили? Он вздохнул, стал на носу лодки и поднял руку к небу. — Остановись! сказал он ему. Затем простер руку над разбушевавшимся озером. — Уймись! И тут же стих ветер, успокоилось озеро, все вокруг прояснилось, и мир как будто заулыбался… Манольос встряхнул головой, посмотрел на пятерых узников, и его голубые глаза засияли — счастливо, безмятежно, как воды Генисаретского озера. Старик Ладас теперь словно ожил; он поднялся на ноги и ходил по подвалу, размахивая руками. — Нашелся убийца, слава тебе господи, мы спасены! Несчастный Манольос, мне тебя жаль! Ты был бедным пастухом, и ты еще очень молод, ты не успел насладиться прелестью жизни, — и теперь умрешь. Но как хорошо, что ты признался и что я буду спасен! Он замолчал, искоса посмотрел на старост, и гримаса исказила его лицо. «Как же помириться, — подумал он, — как же помириться теперь, когда я спасен, с этим козлобородым и с этим грешником Патриархеасом, которого я назвал архонтской свиньей? На учителя мне, конечно, начхать. А вот с другими я поторопился, попал впросак, теперь уж поздно! Ну да и то хорошо, что жив останусь!» Старик Патриархеас смотрел на Манольоса, увлеченного чтением евангелия, и какая-то смутная тревога проникала к нему в душу. Он наклонился к сидевшему рядом попу. — Отче, — сказал он тихо, — мне пришло в голову… Поп Григорис понял и сухо кашлянул. — Не копайся в этом, архонт. Пусть бог вершит свою волю… — Но если Манольос невиновен и сделал это ради спасения села? Неужели мы покинем его? Разве это не грех? Ты берешь на себя этот грех? — Господь милостив, — сказал поп, — он простит меня. — Господь, возможно, тебя простит, отче, а люди? — Когда у меня все в порядке с богом, — кичливо ответил поп, — людей я не боюсь. — Значит… Учитель, который подошел и слушал их, вмешался в разговор: — Не нужно слишком копаться, — сказал он, — оставим это господу богу… Он знает! А потом не следует забывать, что Манольос этим поступком спасает свою душу. Разве этого мало? — Это вовсе не мало! — подтвердил поп. — Он теряет преходящую жизнь и выигрывает вечную… Это примерно то же, что дать медную копейку и получить в обмен миллион золотых лир… Будьте спокойны, Манольос знает, что делает! — По правде говоря, он хитрец… — сказал учитель и посмотрел, улыбаясь, на Манольоса, который поднял от евангелия свое сияющее лицо. — 170 —
|