|
Заодно и оружию скажем: "Farewell!" Арсенал уложился в баварский портфель с рваной подкладкой. Через улицу и дворами, к дому, за которым свалка кокса, а в подвале Юлиан Вениаминович, он же Мессер, отпирает наглухо заделанную дверь под странным номером "88": - Бункер мой... Жестяной абажур сделан с помощью дрели, в дырчатом свете бабетты, культуристы и ангелы ада на мотоциклах - свастики и кресты вермахта. Хозяин садится и хлопает: - Мой станок! Ну, чего там? Изучая, откладывает на стеганое одеяло по одному. Клинки, вылезая, сияют. Большой палец с грязным и покореженным ногтем проводит по готике: - Что тут написано? - Будь больше, чем кажешься. - Ясно. А этот что хочет сказать мне? - Meine Ehre heist Treue. Мою Честь зовут Верность. - Ясно. Жалеть-то не будешь? - Не буду. - Жениться решил? Смотри, не медли. Уведу. Сотни хватит? - Спасибо! - А обмыть? Если телки не выжрали... Во! Джамайка! - Не буду. Мне надо успеть до закрытия. - Посошок? Только ради ярлыка. "Веселый Роджер", черная красавица с улыбкой до ушей - клипсы, груди торчком. Ром ямайский made in Budapest. Глотнув, Александр вытягивает из-за пазухи сыромятную черную нитку, нацепляет на гвоздик: - В придачу! Железный крест брякает о нарезанные из печатной продукции маленьких, но позволяющих себе немало братских стран социализма губки, грудки и даже попки, которыми сплошь обклеена фанера двери, утепленной хозяином бункера. * * * Снег, может, и не самый первый, но первый настоящий. Приземляясь, превращается в грязь, но метёт и заметает поверх... - Куда с утра пораньше? - По делам. - Сердечным, что ли? В парикмахерскую не забудь. И с бородой домой не возвращайся. Спортивная сумка предусмотрительно спрятана в подвале за детскими лыжами и ржавым велосипедом. По пути на Комаровский рынок он никак не может решить задачу: с одной стороны, нужно обеспечить четное, с другой - обязательно нечетное. Восемнадцать или девятнадцать? Грузин, не успевающий стряхивать кепку под названием "аэродром", сбывает весь товар: - Дорогой? Мама-папа у дэвушки есть? Им по одной, что родили красавицу! - А эту? - Двадцать одын! В лацкан вставишь на счастье! Будешь гордиться-ходить! Соскакивает на Круглой, забивает баки "Советским шампанским" и на финишную - за угол дома, где жили Ли с Мариной, и по Коммунистической вверх - всего четыре дома, но как бьются они, длинные, в горле - мимо телецентра о восемь колонн, мимо ступеней Дворца сочетаний, и вот он, Дом со шпилем - углом за метелью открывшись в два розовых цвета, как ягодный торт, клубнично-малиновый... — 144 —
|