|
- Ты откуда знаешь? - Говорят... Вот он, "Man sagt". Слухи, сплетни, пересуды. Молва. Категория неподлинного бытия, описанная Хайдеггером (в критическом пересказе товарища Ойзермана). Он полон экзистенциального презрения: - Кто говорит? - Люди. - Где? - Например, в гастрономе. Она ведь в Доме со шпилем у тебя живет? Там гастроном хороший. Снабжение нам не по чину... - И что говорят в гастрономе? - Папаша ихний раньше в штабе округа работал. Не только работу потерял, пришлось из армии уволиться... - Почему? - А то не знаешь... - Про что? - Что братец старший у нее в тюряге. - И что с того? - За изнасилование. Все пустеет в Александре, включая пальцы, которые прерывают ленту кожуры. Мама бросает издырявленную белую картофелину в кастрюлю с водой. Отставляя раненый мизинец, берет облепленную землей. Грязные брызги так и отлетают. - При чем тут она? - Конечно, не при чем. Разве я что-нибудь сказала? - Так почему ты против? - Я против? Я не против. Я все прекрасно понимаю. Первая любовь... Тургеневская интонация вызывает у него назальный звук протеста. - Только ты, сыночек, у нее не первый... Он слышит свой голос: - Какая разница? И пропускает завершающий удар: - Она в десятом классе гуляла с офицерами. Ну, и на какой-то вечеринке один сынок большого генерала... Он пытается устоять, роняет нож, картошку. Упирается ладонью в чернеющую стену, косо роняет чуб. - Сынуля? Что с тобой? Если любишь, люби! Разве я против? Гуляй, раз гуляется... На, понюхай! - сует пузырек. - Чего нос-то воротишь, мать отравы не даст! Слезы глотая, он начинает смеяться. Стоит и хохочет. Потом, завершая с русской классикой, ныряет под кран, макушкой под холодную воду, струящую волосы... Хорошо! * * * Из кабинета, где на портретах Ленин и Брежнев, вид на школу, в которую он ходил до девятого класса. Плюсквамперфектум. Отброшен назад. Начальник КБ отправляется в командировку в Италию, лишнего времени нет: - Что ж? Пусть погоняет юноша рейсшину. Если у партии нет возражений? Парторг держит паузу. Выходящие на Долгобродскую стекла дрожат. Полированный стол отражает гнусность этого дня плюс крепкий подбородок, выбритый до синевы. - Говоришь, восемнадцать? - Восемнадцать. Указательный палец: - А зачем борода? * * * Машинку загнать? Путь в будущее. Она же мотор. Двигатель внутреннего сгорания по дороге отсюда... Книги? Макулатуры не держим. Да и сколько дадут? Но вернулся с успехом. Потому что к "Женщине в белом" и прочим излишествам, сданным по рублю, в последний момент приобщил альбомчик с марками, обветшавший настолько, что отпали уголки. Случайный филателист, плохо выбритый и отечный, вынул из правого глаза черную лупу и вытер слезу: "Четвертной?" — 143 —
|