|
Но по звуку бутылка длинногорлая. - Наша. Не помнишь? С зарплаты распивали. - Давно это было... - Как на работе? - Конвейер... Засыпаю. - А коллектив? - Какие-то грубые они. Типа: "Ну, девки, какого я в субботу с танцев увела! Ну, всю пизду разворотил!" Ударившись об стены, один за другим отлетают окурки, разбрасывая искры. Тепло радиаторов снизу не достает. В щели чердачной двери дует морозным холодом. Не снимая пальто, он встает в темноте на колени. Ладони скользят по шероховато-скользкому нейлону, по нежной голой коже. Лопнувшие резиночки подвязки торчат наощупь, как рожки испуганных улиток. Свистящий звук боли. - Что? - Паяльник уронила... Сначала он дует на ожог. Висячий замок, на который заперт этот сундук, полный скрытых сокровищ, имеет тенденцию брякать. Что раздражает. Как и тщетные усилия любви. - Наверное, я больная. Алка мне говорит... - Ты что, обсуждаешь с подругами? - Ты тоже с друзьями, наверно. - Нет. Я - нет. - Она же медик. "Ты, наверное, фригда". Говорит. Он не верит: - Вообще ничего? - Ну, как ничего... Во-первых, интересно. Благодарна, конечно, тебе. Столько внимания мне уделяешь. - Дело не в этом. Тебе хорошо? - Хорошо. - А как, нормально хорошо или с переходом в другое измерение? - Нормально. Ты не беспокойся, милый. - Но земля не плывет? - А что, должна? * * * В фойе театрального института с нездешним видом курит Олег Табаков. Больше нет никого. Вместо обещанных красавиц встречают их гардеробщицы в синих халатах. Зал детей вскрикивает, когда Волк врывается к Бабушке. В этой роли актриса Аида Правилова вполне убедительна. Однако, проглоченная Волком, она появляется на сцене снова - в роли Красной Шапочки. Насилу они удерживают хохот. Закрываются ладонями, сгибаются, чтоб спрятаться за спинками. Волк грозно смотрит со сцены. После спектакля дети и матери уходят, они остаются. Стена нет и нет. Они поднимаются на сцену за кулисы. По лестнице и в пустой коридор артистических уборных. На паркете тени оконных рам. Тихо. Дровосеки разошлись. Мазурок неожиданно толкает Адама на дверь. Грохот. Но открывается не ударенная дверь, а через две. На них хмуро смотрит Стен. До пояса голый, а ниже в костюме Волка. Издали Мазурок начинает: - Бабушка, а Бабушка? Почему у тебя такой большой хвост? Без улыбки Стен скрещивает руки на груди. Смотрит на них, но говорит не им: - Аида, не сейчас! Аида, ко мне друзья пришли! Он резко бледнеет, когда в уборной раздается грохот, звон, обвал осколков. В коридор выбегает Правилова. На руке норковая шуба. Волосы, как у Мерлин Монро. Черное платье перетянуто в попытке подчеркнуть талию. — 149 —
|