|
Места у стоячего столика освобождаются, их судки с лязганьем сдвигают по мрамору оставленную грязную посуду. Первым делом он наливает себе пива, и шум после стакана теряет болезненную остроту, а этот невыносимый свет перестает резать глаза. - Налей мне. Он берется за бутылку со вздутым пузырем: - Не уснешь на лекциях? Она выпивает залпом, после чего вынимает из кармана и дает ему квадратик папиросной бумаги, во много раз сложенный лист, который насквозь пробит свинцовыми знаками препинания. Копия Приказа по институту... За грубое нарушение учебной дисциплины, выразившееся в самовольной отлучке с селькохозяйственных работ, ОТЧИСЛИТЬ: Студентку 1 курса АЛЕХНОВИЧ Елену Александровну. Он поднимает голову. Едок напротив смотрит в упор. Запавшими глазами. - Что? - резко спрашивает Александр. - Извиняюсь, конечно, но, - говорит едок, пытаясь скрыть отсутствие зубов, - вы кушать будете? Мне надо много кушать, мне легкие отбили, потом туберкулез развился... там... Они придвигают ему судки. Она закуривает, и с раздаточной сразу начинают кричат: - Это для кого там закон не писан? Запрещено у нас, запрещено!.. Алёна затягивается еще раз, ищет глазами, куда ткнуть и виновато отдает сигарету едоку, который, благодарно кивая, осторожно гасит ее прямо в пальцах. Они выходят на Круглую. Прожектора выхватывают в центре площади из мглы огромный конус дождя вместе с квадратным Обелиском, который сходится на конус, увенчанный Орденом Победы. На углу улицы, где ее институт, круглые электрические часы, самоосвещаясь, показывают, что занятия уже начались. Они успевают в отходящий троллейбус. Через несколько остановок, когда они уже сидят на заднем сиденье, она опускает голову ему на плечо. Нависающие над ними пассажиры скандализованы, но, защищая ее сон, он отбрасывает эти взгляды своими - исподлобными. "Обсерватория". Конечная. Он перекладывает ее голову на спинку сиденья, еще раз отрывает билеты, и оба они возвращаются в этот мир уже на другом краю города, где в сумерках рассвета ревут взлетающие самолеты. - Улететь бы сейчас куда-нибудь... Троллейбус стоит. Они одни. - Твои уже знают? - Что ты! Сашок меня убьет. - Называй его как-нибудь иначе, а? Папаша, батя, предок... - Ладно. Прости... - Или по званию. Он кто, полковник? - В отставке. В министерстве он работает. - В каком? - Просвещения... Но делать ничего не будет. - Почему? - Принципиальный. Пользуясь отсутствием водителя, Александр срывает очередную пару билетов. Когда он возвращается, она кивает на небрежно зашитое сиденье: — 141 —
|