|
На смех вошел Аид Александрович. Дневник раскрытым лежал на столе и был очень заметен. Рекрутов облегченно вздохнул и радостно сообщил: - Я прочел, сколько успел. Делайте со мной, что хотите. - Резекцию хочу, - мрачно сказал Аид Александрович. - Или трепанацию черепа. Рекрутов хохотнул - нервически: с него станется, с Аида этого! - Считайте, пожалуйста, что я не Ваш дневник прочел, а... Вашу статью, научную... Аид Александрович молчал. Он молчал так долго, что зима успела смениться весной, весна - летом, лето - осенью и осень - новой зимой. Когда же новая эта зима закончилась, он заговорил - причем совершенно без эмоций: - Я не так глуп, чтобы допускать оплошности. Стол специально был приоткрыт. Надеюсь, я вошел не слишком рано - и кое в чем Вы успели уже разобраться. В остальном помогу Вам разобраться я. Вы молоды, умны и талантливы. А я стар и... не знаю, каков еще. Впрочем, не бездарен. Но через некоторое время я умру и оставлю все это Вам. Я, конечно, мог бы пригласить Вас к себе домой - тетрадь там лежала, - предложить Вам прочесть и так дальше... Однако, подумалось мне, лучше, если это произойдет случайно. Вот случайно и произошло: Вы сами заинтересовались записями. В добрый час. Здесь двести восемьдесят два листа - вполне достаточно для обобщений: зачем нам ждать, когда я умру? Вы, разумеется, поняли общую идею? - Но почему именно мне, Аид Александрович? - Рекрутов! - Голос сделался деревянным. - Не нужно играть со мной в игры: скучно. Или мне объяснить Вам, что Вы как раз этим и интересуетесь? И тут Рекрутов обнял Аида Александровича. Дикая, вообще-то, выходка: еще вчера он бы не позволил себе даже поздороваться с завом за руку... руку бы парализовало! А сегодня - нате вам: стоят обнявшись и чуть почему-то не плачут. Аид даже не вырывается. Нет, вырвался: "Хватит", - сказал. Подошел к столу, полистал дневник. - Так что же, вам действительно все понятно? - Далеко не все. Например, как вам вообще это пришло в голову? - Будет смешно, если скажу. Но скажу. Я еще в детстве думал, как угораздило моих родителей назвать меня Аид... Естественно, довольно рано я все про Аида прочитал, что мог. Потом прочитанное перемешалось с прожитым - и было уже трудно различить, где какое. Пришлось научиться сортировать переживания: это - мое, это - не знаю чье. И достаточно скоро обнаружилось: моего меньше, чем не-знаю-чьего. В конце концов, разумеется, все мое, раз у меня в голове. Но откуда? Я еще одну тетрадь вел, в войну потерялась. Вам интересно было бы: записи разных ощущений, которые в принципе посещали это бэдное-сэрдце. Среди них очень многие - большинство, честно сказать. - не имели под собой никакой здешней почвы. Дальше - больше: узнал от кого-то про deja vu ... понял неправильно, так и живу. — 94 —
|