|
—Дают — бери, не дают — все равно бери. Выходим в зал, и я сразу вижу эту жестокую разницу между своим и чужим полем. Нет привычных условий для последних приготовлений к матчу. А они — эти последние приготовления — являются составными частями давно отработанного стереотипа настройки спортсмена. Ребята 102
переодеваются прямо на площадке. Объявляют нашу команду, и слышится свист переполненного зала. И недоброжелательные взгляды незнакомых людей. Да, это не надуманное препятствие — «чужое» поле. Ведь вроде бы все такое же, как и дома — и мяч, и площадка, и надо делать то, что делаешь всегда — давать пас, бросать по кольцу, «держать» противника. Но в том-то и дело, что здесь, в этом непривычном зале, все удается труднее: и пас, и точный бросок, и опека противника, который здесь, в своем зале, все делает увереннее и быстрее. И это все — чужое и непривычное — помимо сознания, как бы обходя, минуя его, проникает «внутрь спортсмена» через подсознание, которым управлять, как известно, человек не может. Но именно через сознание можно если не бороться с подсознанием, то хотя бы противостоять ему. Чтобы это получилось, сознание человека как управляемая сфера должно быть подготовлено к этим непривычным раздражителям и помехам. Во-первых, спортсмен должен быть информирован, предупрежден о том, что ему предстоит пережить. И, во-вторых, такую ситуацию необходимо опробовать в тренировках. Для этого полезно почаще тренироваться в «чужих» залах, организовать специально приглашенных зрителей, которые будут болеть против команды. То есть надо думать над тренировочным процессом, а этого я как раз и не увидел за время \ своего пребывания в команде. Все тренировки похожи как две капли воды. И вспоминаешь об этом каждый раз, когда видишь брак в действиях игроков, которого не должно быть в команде высшей лиги. Идет матч, и все полтора часа ощущаешь это страшное напряжение «чужих» стен и неясности окончательного результата. И в конце матча понимаешь, что в число фак-\ торов «чужого» поля не включил исключительно значимый — фактор безжалостного, уничтожающего судейства. Матч проигран, и весь вечер провожу в гостинице, перехожу из комнаты в комнату и не ухожу, пока не вижу, что ребята относительно успокоились. Нодар Коркия говорит: — Я не понимаю этих судей. Они же потеряли совесть. Уничтожается спорт. — 63 —
|