Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога (Загайнов Р.М.)

А что же делать? — спрашивает Нана.

Играть хотя бы на девяносто процентов. Этого хва
тит, — говорю я.

Начался заключительный диалог, и все внимательно слушают нас.

А где их взять?
Прибавка за счет мобилизации. Разозлиться.
На кого? На шахматы? На Литинскую?
Нет, — отвечаю я, — на себя.
На себя жалко.

Значит, Нану больше устраивает шутливая концовка нашего собрания, и в тон ей я говорю:

—А что делать с недостающими десятью баллами,
решим после матча с Литинской.

Все засмеялись и начали прощаться.

Вот и закончился этот не самый легкий день моей жизни.

Я поднимаюсь в номер. В руках у меня папка, на которой надпись: «Н.Г.Александрия». Как будто не было это-

Проклятие профессии

Два матча

го периода в моей жизни, периода раздумий, переоценки себя, вопросов к себе.

«Но все это ерунда, — говорю я себе, — не главное. Главное, что мы снова вместе».

Двенадцать часов ночи.

Недавно я пришел от Наны и вот сейчас сел за свой дневник. Настроение тяжелое, хотя с Наной все в порядке.

Но Нона проиграла. И вину я беру на себя. Хотя и имею формальное оправдание. Но мне было сказано:

—Мнение ЦК, что Вы должны быть в Вильнюсе.

И не объяснить, что мой отъезд — это нарушение стереотипа жизни спортсмена. А в условиях ответственных соревнований спортсмен сверхчувствителен и легко оказывается во власти обид, примет, подозрений.

И нарушение этого стереотипа может иметь опасные последствия для его состояния, чувства уверенности и спокойствия.

И все равно виноват я, хотя и пытался отказаться. Но руководство сказало:

—Если Нона не может белыми сделать ничью, то ей
нечего играть на первенство мира. И, в конце концов, она
что — в финале с Литинской хочет играть? Пусть не валя
ет дурака.

Сама же Нона, когда я объяснил ей ситуацию, задумалась, потом сказала:

—Нане, конечно, надо помочь. Там тяжело. Но я сей
час думаю о другом — а как будет потом, если мы встре
тимся с Наной в финале?

А сегодня утром Нана при обсуждении дел Ноны сказала:

—Хотелось бы, чтобы Нона выиграла. Рано этим де
вочкам выигрывать у нас.

Вот как обе наши великие шахматистки поддерживают друг друга. Мужчинам-шахматистам есть чему у них поучиться.

После завтрака мы гуляем. Пошел дождь, и мы сократили прогулку. Вернулись в номер и прочли приготовленное мной заранее интервью с Сарой Симеони, пережившей в своей жизни немало тяжелых минут и все-таки добившейся высших показателей.

Это исключительно эффективный практический путь улучшения состояния и повышения настроения спортсмена — предложение ему наглядного адекватного примера. Аналогичное я делал и вчера, но пример Сары Симеони более эффективен. Она, как и Нана — женщина, и по классу выше, чем Георгий Макасарашвили. Это уже уровень Наны.

— 27 —