|
И, осознав это, я удлиняю сеанс, делаю успокоительный массаж, отключаю телефон и сажусь на стул, рядом с кроватью. Он уснул и надо оберегать этот сон. И опять я вспомнил Найджела Шорта. Мы столкнулись с ним лицом к лицу у входа в зал. В этом и была помощь Всевышнего. Наш соперник увидел нас, бодро и с улыбками идущими на встречу с ним и подумал наверняка, что мы нашли ничью. А если и не поверил, то все равно был озадачен нашим неадекватным ситуации поведением. Озадачен и, как минимум, частично был сбит с настроя. Это было сильное психологическое воздействие! Нечто подобное случилось в решающем матче чемпионата СССР по футболу, когда в Ташкенте, где я работал тогда с «Пахтакором», играли ЦСКА и московское «Динамо». После первого тайма, проигранного армейцами 1:3, их тренер Валентин Николаев перед самым выходом на поле попросил одного из игроков нажать на кнопку известной игрушки «Мешок смеха». Тогда эти 400
игрушки только появились, и к ним еще не успели привыкнуть. Все игроки ЦСКА начали хохотать и хохочущие выходили из раздевалки прямо навстречу динамовцам (раздевалки в Ташкенте расположены точно напротив друг друга). Динамовцы, ведущие в счете, естественно, ожидали увидеть что угодно на лицах своих противников, но только не это. И проиграли матч — 3:4. Проиграли, конечно, по сумме причин. Но то, что одной из них была именно их растерянность в первые минуты второго тайма — это факт. Они сразу пропустили гол* затем второй, и уже не смогли взять себя в руки. Слишком неожиданным было и психологическое воздействие, и сверхактивная игра армейцев в начале второго тайма. ...Он спит, а я изучаю его лицо. Вспоминаю, как в Марокко его жена, оглядев однажды нас, стоящих рядом, сказала: —Оба седые. Я ответил тогда: —Анатолий Евгеньевич пока еще не седой, хотя пере А сейчас я смотрю на его усталое лицо и местами поседевшие волосы и думаю: «Как он вообще выдержал все эти годы и уцелел?» Ведь им сыграно пятнадцать матчей и каких! Это примерно триста сверхответственных партий, триста сверхнапряженных предстартовых состояний, и плюс состояния после поражений, когда большой спортсмен испытывает в полном смысле потрясение. А еще пережито им только победных почти восемьдесят турниров! А были и не выигранные! А чего стоят пять матчей с Каспаровым! Не случайно Корчной, сыграв только два матча на высшем уровне, то есть непосредственно за звание чемпиона мира, заявил, что больше таких матчей играть не будет. А Стейниц, Морфи, Рубинштейн и многие другие, потерявшие здоровье в этой борьбе? А тот же Фишер? А современные гроссмейстеры, те же Андерсен и Любоевич, отказавшиеся в расцвете сил от борьбы за мировое первенство. — 258 —
|