|
Впервые я ощутил эту магию в общении с баскетбольным тренером Владимиром Петровичем Кондрашиным, в котором поразила не только потрясающая внутренняя энергия, но и абсолютная человеческая естественность в поведении и общении с другими. Потом в боксерских раздевалках я не сводил глаз с Григория Филипповича Кусикьянца, подчинившего своей магии даже такую личность, как Валерий Попенченко. Потом были другие. Знакомство с каждым из них я считал большой профессиональной удачей в своей работе. Да и в жизни тоже. Конечно, они обогащали не только мою работу, но и мою жизнь. Признаюсь, именно исключительные личности притягивают меня в мир спорта. Не бывает соревнования или тренировочного сбора, где бы не встретился человек, о котором уже не забыть. И Вера Николаевна, бесспорно, тоже из этих людей. И вот этот человек, делающий вид, что не обращает на меня 304
внимания, тоже интересует меня, но время для сближения еще не пришло. Оно приближается, и я чувствую это по поведению его ученицы — знаменитой Оли, которая вчера довольно долго не отходила от нашей «группы». Когда он пришел за ней, я почувствовал, что ему не понравилось это. Он, не глядя на меня, позвал Олю, но не успел отойти, как Вера Николаевна обратилась к нему: —? Присаживайтесь к нам. И, представляя его, сказала: —Это наш великий тренер. Но он, чеканя каждое слово, ответил: —Не великий, и может быть даже не хороший, но что Да, он сказал первое, самое важное с точки зрения задачи тренера по отношению к спортсмену: не быть вредителем! Это как бы обязательный минимум, условие № 1 по отношению к другому человеку, как и у врача по отношению к пациенту: «не навреди*. Разве мало в истории спорта испорченных судеб, загубленного здоровья спортсменов? Немало! И виной тому прежде всего тренеры, которые ставили перед спортсменами завышенные цели, нереальные задачи и «гнали» их к вершинам, достичь которых иной спортсмен мог только одной ценой — ценой сверхнапряжения и сверхусилий, чего не выдерживали его организм и личность. —Фанаты губят людей, — сказал в беседе на эту тему Виктор Санеев. * * * «А вот этот "неодушевленный" зал может выдержать все», — думал я, когда мы шли к нему на очередное свидание. Он стоял среди красивых деревьев как вызов всему живому в образе этих маленьких хрупких девочек, полпредов «живого» мира, принявших этот вызов и идущих в неравный бой с представителем мира «неживого», которому неведомы такие «живые» человеческие чувства как нервы, страх, боль и усталость. — 192 —
|