В зеркале философии

“Абсолютное движение становления”, о котором говаривал К. Маркс, подвижная система отношений закономерно обновляющаяся и преобразующаяся, са­моразвивающееся общественное состояние — все это входит в определение того, что называют сущностью человечества. Определяя сущность прежде всего как систему, совокупность отношений, не следует забы­вать и о том ее срезе, которое можно было бы назвать субстратно-субстанциональным.

Дело в том, что односторонняя фиксация внима­ния при определении сущности только и только на “отношениях” может привести к утрате реальной ос­новы этих отношений, к потере эмпирического субъ­екта, их фактического носителя и выразителя. Подоб­ная “релятивизация” в характеристике сущности отнюдь не безобидна. О том, к чему она приводит, можно судить по концепциям современного структу­рализма, содержащим в себе парадоксальные утвер­ждения об исчезновении человека как объекта теоре­тического рассмотрения. Структурализм — достаточно пестрое философское направление. Однако одной из главных его идей, позволяющих объединять под одной крышей весьма различных авторов, является вы­ступление против “субъективности”. Все те, кого мож­но зачислить “по ведомству” структурализма, склонны недооценивать значимость исторических, субъектив­ных моментов общественной жизни, и напротив, аб­солютизировать объективные, устанавливать приори­тет системы, общих законов корреляции перед отдельными элементами.

Логической предпосылкой структурализма как раз и является гипертрофия значения связей, отношений, структуры. Наиболее типичным в этом плане являет­ся французский структурализм, связанный с имена­ми Клода Леви Стросса, Мишеля Фуко, Жака Лака­на, Люсьена Гольдмана, Клода Моне и др. Для развиваемых ими концепций характерно проведение линии, выраженной в стремлении устранять из теории понятия “субъект”, “человек” и т.п. В своей книге “Слова и вещи” с явным намерением эпатировать читающую публику Мишель Фуко заявляет, что всем тем, кто еще хочет говорить о человеке, о его царстве и освобождении, можно противопоставить лишь философский смех. В этой книге утверждается, что человек не является ни самой древней, ни самой постоянной проблемой человеческого знания, это лишь недавняя выдумка. И заканчивается эта книга экстравагантным и мрачным пророчеством о том, что человек исчезнет, как исчезает лицо, начертанное на прибрежном песке.

Критически относясь к крайностям структурализма, разумеется, невозможно и неразумно выступать против самого широкого применения структурных методов в анализе проблемы Человечества.