Где развертывается его созидательная активность (каковы области реализации его целей)? Как он действует (характер вбираемой им культуры и степень овладению ею)? Давая ответы на эти вопросы, мы получаем возможность: — развернуть теоретический образ родового человека с позиции принципа конкретного историзма, посмотреть его динамику в ходе исторического времени; — очертить его сущность через призму наличной социальной структуры — по-субъектно и по-сферно, представить ее системно-социологический облик; — выявить деятельную форму человеческой сущности, показать ее внутреннюю противоречивость в философско-культурном аспекте. Через эти опосредующие звенья, учтя то, как в них снимаются и модифицируются родовые черты, можно выйти ко второй стороне исследуемого противоречия — Род — отдельный человек, выйти к общественному индивиду, к личности. Известно, что личность есть предельный элемент системы человеческого бытия. Ее системные качества индивидуализированы. Аккумулируя в себе все многообразие общественных отношений, личность пропускает их через собственную единичность. Уникален жизненный путь каждого человека. В нашей собственной биографии, несомненно, проявляется родовая сущность. Она дана нам в единично-неповторимой форме, как проявление диалектики всеобщего, особенного и отдельного. Здесь и именно здесь развертывается творчество собственной жизни и проявляется давно отмеченное обстоятельство, что всякая индивидуальная жизнь диалектически тождественна общественной. В движении человека по волнам “моря житейского” выявляется воочию его глубинная сущность, представая как наличное бытие, выявляясь в экзистенциальных ходах биографии, причудливых поворотах жизненной судьбы. Такова принципиально общая схема исследования родовой человеческой сущности, путь восхождения от человечества к отдельному человеку, продвижения через все круги социальных отношений, сквозь сетку способов деятельности. Сущность человеческая не неподвижна. Она динамична, преобразуется, развивается, но в ней всегда есть нечто устойчивое, что дает нам возможность видеть людей в наших далеких предках кроманьонцах (неоантропах) и в наших современниках — аборигенах джунглей Калимантана или Амазонки. Людей, а не иных существ. В то же время сущность исторически определена и в этом смысле всегда конкретна. Однако никакой абсолютной зафиксированностью сущность человеческая не обладает. Она открыта будущему, ее возможности универсальны. Миру природы человечество противостоит как сила всеохватывающая, с неисчерпаемыми потенциями. Гибкая изменчивость, пластичность и способность беспрестанного преобразования, образования новых форм — это характерная черта людского рода. Преодоление достигнутого, перешагивание через “самого себя”, самоопределение — все это отрицает как “финализм”, так и “эсхатологию” в любых их модификациях. — 163 —
|