В зеркале философии

Поэты не философы. У них своя возможность пос­тижения мира. Их не следует зачислять в строй той или иной философской системы. Но когда один из них произнес поэтические строки, обретшие афорис­тический смысл и попавшие во многие учебники ли­тературы, то оказалось, что они верно передали дух идей, восходящих к Кьеркегору.

Вот эти строки:

Я ненавижу человечество, Я от него бегу спеша, Мое единое отечество — Моя пустынная душа.

Трактуя проблему Человечества, следует вниматель­но вглядеться в то, как она решалась в русской рели­гиозной философии с ее духовным универсализмом, российской всечеловечностью, поисками вселенского счастья, Града Божьего.

Одна из первых фигур этого ряда в XIX столетии — это А. С. Хомяков. Не касаясь всего спектра его славянофильских ориентации, отметим, что в постро­енной им философии истории в центре стоит именно “Человечество”. Историософский универсализм, при­сущий в то время многим умам России, ведет к “все­человеческим” темам, к обсуждению вопросов не толь­ко о России и ее путях, но и о человечестве “вообще”. Уже П. Чаадаев связывал личность с мировым созна­нием, утверждая, что мысль человека есть мысль рода человеческого. Он же, вслед за Паскалем, развивал идею о том, что Человечество (в смене поколений) “есть один человек”. И всех нас соединяет “высшее сознание”, трактуемое в канонах христианской теоло­гии и антропологии.

Для А. Хомякова в истории творится “дело — судь­ба всего человечества”. Не “хаос происшествий”, а судьба человечества должна стоять в центре философии истории. В работе “Семирамида” он прямо гово­рит, что не дела лиц, не судьбы народов, но общее дело, судьба, жизнь всего человечества составляют ис­тинный предмет истории — там мы ищем начало рода человеческого. При этом он утверждал, что челове­честву не суждено разгадать все прошедшее и просле­дить всю жизнь свою обратно до колыбели: многое останется неизвестным навсегда.

Вся история человечества просматривалась им че­рез призму борьбы свободы и необходимости, полага­лась как драма, развертывающаяся во времени, раз­рушение единства, разъединение, раскол. Возможное я желаемое единение человечества А. Хомяков видел в сфере религиозного духа, любвеобильного христи­анства, Православие, по его мнению, породит импульс к всечеловеческому братству, собиранию человечест­ва.

Идейно-философские течения XIX века так или ина­че касались проблемы человечества. Певец византизма К. Леонтьев поминает в своих работах “всецелое человечество”, “собирательное человечество”, сетует на то, что лихорадочно распространяется забота о бу­дущих поколениях и уменьшается о ближних. Гово­рит, что в его время верят в человечество, в человека не верят больше.