В зеркале философии

Завершив эти сюжеты, выйдем в русло западной мысли XX века, в сферу того направления современ­ной философии, которая именуется — философская антропология. Уже в первой половине нашего века обозначился явственный поворот ищущей мысли к про­блеме человека. И старые кантовские вопросы, вновь актуализировавшиеся, и новые проблемы, вызванные грозными коллизиями эпохи, все они потребовали от философской мысли напряженного внимания к миру человека, его статусу в бытии, специфическим осо­бенностям существования, генеральным чертам его присутствия во Вселенной. Пестр, многообразен на­бор концепций, стремящихся решить эти проблемы, в новой редакции ответить на вечные вопросы.

Подчеркнем, что характерными чертами этих кон­цепций (от М. Шелера до М. Бубера, от Г. Плеснера До М. Хайдеггера, от Э. Фромма до В. Франкла, от “антропологии действия” до разновидностей “культур­ной антропологии” и т. д.) было то, что исходным пунктом их рассуждения по преимуществу выступает индивид. В многочисленных, подчас ярких и глубо­ких выводах и прозрениях философской антрополо­гии фиксируются многие существенные человеческие черты. Это “открытость”, “незавершенность”, “незакрепленность” человека в бытии, его “саморазорван­ность”, присутствие не столько в естественном, сколько в символическом мире. Человек представляется как одинокий, бездомный, неустроенный, стоящий лицом к лицу с чуждым, враждебным ему миром. Человек склонен к агрессивности и деструктивности, непред­сказуем, его поведение во многом определяется буй­ными иррациональными страстями или гедонистичес­кими побуждениями. Бытие людей подорвано, акты свободы во многом разрушительны, определение его как “человека разумного” (восходящее и линнеевской классификации) сомнительно.

В антропологии, вырастающей из идей фрейдистско­го психоанализа (от самого 3. Фрейда до К. Хорни и Э. Фромма) человек выступает (по определению В. М. Лейбина, 1986 г.) как существо эротическое, архетипное и самостное, неполноценное и незавершен­ное, устремленное к оптимальному развитию.

Прямо скажем, что западная философская антро­пология XX века не жалела уничижительных эпите­тов по отношению к человеку, далека от истолкова­ния его как высшего звена в мировой эволюции или “Лика божьего” в богословской традиции. Удивляю­щийся и сомневающийся, испытывающий постоянный страх и тревогу, ощущающий свою потерянность и бессилие, потрясающийся и ужасающийся — таким предстает человек во многих современных антрополо­гических сочинениях. Бунтующий человек Альбера Камю, погруженный в абсурдное месиво жизни. Тра­гические персонажи Жана Поля Сартра, для которых “тошнота” — основная характеристика духа. Ирреалистичность — фигура постмодернистских авторов, способных лишь к деперсонализации, — сколько этих выразителей “сути человеческой” бредут по страни­цам академических опусов и философствующей пуб­лицистики и беллетристики.