В зеркале философии

Штирнер так и возглашает: Что Род? Я сам себе Род, для меня нет нормы, закона, модели. Уничто­жим абстракции и их господство над индивидуаль­ностью- “Я не хочу, — писал он, — быть ни челове­ком вообще, ни христианином, ни иудеем, ни русским, ни немцем, ни буржуа, ни рабочим, ни вообще кем бы то ни было, а только самим собой...”. Человечест­во для него лишь абстракция, от власти которой надо освободиться и остаться единичным, самоценным, “са­мостью”.

Известный историк философии Куно Фишер писал об этой книге, что в Единственном, в эгоисте исчеза­ют все объективные силы нравственной жизни — семья, народ, человечество. М. Штирнер был полуза­бытой фигурой, но в современной ситуации его вспом­нили и книга его издана в Харькове в 1994 г. на рус­ском языке. Его индивидуалистический анархизм, концепция самодостаточного “Я” пользуются нынче рыночным спросом.

Нельзя не сказать и о Сёрене Кьеркегоре, чьи работы тоже сейчас появились на книжных прилавках. О нем мало кому известном при жизни, пишут сейчас предтече экзистенциализма, “датском Сократе” анти-Гегеле. Кьеркегор провозглашал разрыв с философией как общезначимой логической знанием о всеобщем. Он резко ополчился против гегелевской философии, развернув критику его рационализма, объективизма, системности. Это были атаки на логическую мысль, на рациона­лизм, теоретическое восстание индивида против “все­общего”, “системы”, “законов”. Кьеркегор полагал не­возможным выступать от имени всеобщего — народа, человечества. Вся философия рассматривалась им как философствование, дело сугубо личное, неотъемлемое от индивида, его “Я”, его собственных переживаний, глубоко скрытых, интимного характера. Утверждая, что абстрактное мышление — это то, при котором не существует мыслящего, он выдвигал в качестве спо­соба философствования “рефлективное осознание са­модостаточного существования”.

В эпоху, когда гегелевские идеи стояли в центре духовной жизни европейских интеллектуалов, Кьер­кегор отвернулся от его “системы”, ведущей в обето­ванную страну человечества. Он звал идти в себя, в наличное собственное бытие, в галактику своего “Я”. Уединись, и ты обнаружишь в себе Бога — вот его кредо. О Роде он говорит резко и бегло, лишь в связи с обсуждением проблемы первородного греха, полагая, что нельзя найти индивида, стоящего вне Рода. И по­сему проблема “спасения” есть и проблема как инди­вида, так и Рода.

Кьеркегор значим прежде всего потому, что от него пошла четкая линия “экзистенциального” философствования, мощно проявившегося в нашем столетии. Сложилась та теоретическая ситуация, при которой экзистенциальный человек Кьеркегора и родовой человек классического рационализма оказались плохо совместимыми, лежащими в разных плоскостях.