Сократ

Аптисократовские настроения среди афинян и выпады против него начались задолго до официального обвинения и имели давнюю историю. Сам Сократ, по свидетельству Платона, отмечал, что против него имеется два рода об­винителей: теперешние обвинители (Мелет и поддержи­вающие его Анит и Ликон) и многочисленные прежние обвинители — озлобленные, сильные, честолюбивые, уже давно пустившие молву о том, будто Сократ не признает богов и законов, попусту усердствует, исследуя то, что под землею и в небесах, выдавая ложь за правду и нау­чая всему этому других. Другими словами, Сократу при­писывали объединенные «грехи» натурфилософа и софи­ста, ненавистные для традиционистски настроенного афи­нянина. Эти прежние обвинители, поясняет Сократ своим судьям, «восстанавливали против меня очень многих из вас, когда вы были еще детьми, и внушали вам против меня обвинение, в котором не было ни слова правды... Но всего нелепее то, что и по имени-то их никак не уз­наешь и не назовешь, разве вот только случится среди них какой-нибудь сочинитель комедии» (Платон. Аполо­гия Сократа, 18 с—d).

Сократ имел в виду знаменитого Аристофана, который своей комедией «Облака» (423 г. до и. э.) во многом со­действовал широкому распространению среди афинян всякого рода небылиц и вздора о Сократе. В «Облаках» Сократ представлен в качестве наглого софиста, натурфи­лософа и богохульника. Отрицая богов Олимпа и самого Зевса, он обожествляет облака. Хор облаков аттестует Со­крата как «проповедника тончайшей чепухи», «философа-шарлатана», в школе которого развращают молодежь, обучая за плату искусству выдавать ложь за правду и «выскальзывать из рук кредиторов». Старик Стрепсиад, афинский крестьянки, хочет, чтобы его погрязшего в дол­гах сына Фидиппида научили этому искусству. «Ты,— обещает отец сыну, агитируя за учебу у Сократа,— по­знаешь самого себя, что ты невежествен и глуп». Пло­ды сократовского поучения оказываются горькими: ссы­лаясь на приоритет естественного положения дел среди животных перед условным человеческим законом, сын «объясняет» отцу свое естественное право бить его.

Кроме этого поучения «праву сильного», Сократу при­писываются софистический релятивизм в вопросах нрав­ственности («ничего не считай позорным») и иные поро­ки. Сидя в корзинке, которая свешивается с потолка сце­ны, аристофановский Сократ изрекает: «Эти ходящие по небу облака, могучие богини для лентяев: мы им обязаны даром суждения, способностями к диалектике, умом, искусством морочить других, болтать, спать и умением сбивать с толку противника». Приписывается Сократу и натурфилософское богохульство (в духе Анаксагора, Диогена из Аполлонии, Антифона). На вопрос Стрепсиада, почему это Сократ презирает богов «с корзинки, а не с земли», он отвечает: «Я воздухошествую и взираю на солнце... Я не мог бы правильно понять небесных вещей, если бы не подвесил свой ум и не смешал тонкую мысль с подобным ей воздухом, А если бы я наблюдал верхнее снизу, находясь на земле, я никогда не постиг бы этого, так как земля насильно влечет к себе влагу мысли». Да­лее, аристофановский Сократ глубокомысленно разъяс­няет строение неба, жужжание комара, действие мирового вихря, меля всякую чепуху и вздор.