Сократ

И в других своих комедиях («Птицы» — 414 г., «Ля­гушки»—405 г.) Аристофан не упускал случая еще раз высмеять «неумытого Сократа» и увеличивающуюся груп­пу «сократствующих» молодых людей, увлеченных его болтовней и подражающих его спартански опрощенному образу жизни. Имя Сократа всплывает и в аристофановских нападках на Еврипида, находившегося под извест­ным влиянием современной ему философской мысли, в том числе взглядов Сократа, с которым, согласно стой­кой молве и легендам, он дружил и часто беседовал. В ко­медии «Лягушки», поставленной на афинской сцене вско­ре после смерти Еврипида, творчество последнего как разлагателя народных нравов противопоставляется произве­дениям предшествующих трагиков Эсхила и Софокла, учивших народ истинной добродетели. Еврипид выведен в качестве наглого интригана, недостойными средствами домогающегося на том свете первенства среди поэтов. Беседы с Сократом и на этот раз, как говорится, пошли не впрок. Таков по существу смысл заключительного вы­вода этой комедии Аристофана.

Обращение античной комедии к Сократу свидетельст­вует о широкой его известности в Афинах по крайней мере уже в 20-е годы V в. до н.э. Более двух десяти­летий «Сократ» сцены сосуществовал со своим реальным прототипом, усложняя, конечно, и без того трудную жизнь последнего. Насмешкам подвергался Сократ и в ко­медиях Каллия, Телеклида, Эвполида. Но его выводят в своих произведениях — чаще всего в облике мудрствующе­го чудака и оригинала, гордо и стойко переносящего свою бедность, человека бескорыстного и добродушного — другие комедиографы, которых особенно привлекали ста­ренький плащ и босые ноги Сократа. Так, с явным сочув­ствием к его нужде и симпатией к его душевным качест­вам вывел Сократа Амейпсий в комедии «Конн» (423 г. до н. э.), где к философу обращены, в частности, такие слова: «Мой Сократ, ты лучший в узком кругу, но непри­годный к массовым действиям, также и ты — страдалец и герой, среди нас?».

Но подобная хвала Сократу тонула, по всей видимо­сти, в более интенсивной хуле — на сцене и в жизни. Та­кое соотношение «за» и «против» должно было настраи­вать официальных обвинителей Сократа на уверенность в легком успехе. Новые обвинители — податель официаль­ной жалобы Мелет и поддержавшие его обвинение Анит и Ликон — лишь искусно использовали старую неприязнь против Сократа и разросшуюся клевещу на него, выбрав подходящее время и удобную форму для решительного удара.