|
А тело - оболочка меня, надгробье в мире. Не действуют внутри телесности законы, Здесь царствие души без трона и короны И только духа нет. Он, отлучившись к Богу, Пока что не спешит в обратную дорогу (Калинин, 2000, с. 38). 147 ностью понятия «пустота»: «Достаточно часто пустота предстает про-сто как нехватка. Пустота расценивается тогда как отсутствие за-полненности полостей и промежуточных пространств. Но, возможно, как раз пустота сродни собственному существу места, и потому она вовсе не отсутствие, а произведение. Снова язык способен дать нам намек. В гла-голе “пустить” звучит впускание, в первоначальном смысле сосредото-ченного собирания, царящего в месте. Пустой стакан значит: собранный в своей высвобожденности и способный впустить в себя содержимое. Опускать снятые плоды в корзину значит: предоставлять им это место. Пустота не ничто. Она также и не отсутствие. В скульптурном вопло-щении пустота вступает в игру как ищуще-выбрасывающее допускание, создание мест» (там же, с. 315). Рассуждая далее над смыслом словосочетания «пустая чаша», М. Хай-деггер делает ряд тонких с аналитической точки зрения наблюдений: «Когда мы наполняем чашу, вливаемое течет до полноты в пустую чашу. Пустота - вот вмещающее в емкости. Пустота, это Ничто в чаше, есть то, чем является чаша как приемлющая емкость. Если же вмещающее зак-лючается в пустоте чаше, то горшечник, формирующий на гончарном круге стенки и дно, изготавливает, строго говоря, не чашу. Он только придает форму глине. Нет - он формует пустоту... Вещественность емкости по-коится вовсе не в материале, из которого она состоит, а во вмещающей пустоте» (там же, с. 318). Если сказанное выше переносить на контекст человеческого суще-ствования, то следует задуматься над тем, что человек сам может прида-вать форму той пустоте, которая временами его просто не удовлетворяет. Можно даже сказать, что у каждого человека, в принципе, есть шанс стать скульптором своей собственной внутренней пустоты. И только когда у человека этот шанс отсутствует, ему требуется внешний скульптор. Не в этом ли состоит суть порою диаметрально противоположных друг другу процессов: психотерапевтической помощи человеку и осуществления по отношению к нему манипулятивных тактик воздействия? Именно это можно прочитать между строк следующего отрывка работы М. Хайдеггера: «Только разве чаша действительно пуста? Физическая наука уверяет нас, что чаша наполнена воздухом и всем тем, из чего состоит воздушная смесь. Мы даем какому-то полупоэтическому способу рассмотрения обмануть себя, когда апеллируем к пустоте чаши, чтобы определить ее вмещающую способ-ность. Наполнить чашу-значит, при научном рассмотрении, сменить одно наполнение на другое» (там же, с. 318-319). — 141 —
|