Слова и вещи

112

нако, дискурсия будет стремиться осуществить и закрепить. Но когда эта дискурсия в свою очередь становится объектом язы­ка, то не спрашивают, как она говорила что-то, не говоря это­го явно, как она могла быть замкнутым в себе языком и скры­той речью. Исчезает стремление выявить ту великую загадоч­ную речь, которая кроется под ее знаками. Теперь интересуются тем, как она функционирует: какие представления она выра­жает, какие элементы она вычленяет и выделяет, как она ана­лизирует и синтезирует, какая схема замещений позволяет ей утвердить свою роль в анализе представлений. Комментарий уступил место критике.

Это новое отношение, устанавливаемое языком по отноше­нию к себе самому, не является ни простым, ни односторон­ним. По-видимому, критика противостоит комментарию как анализ видимой формы раскрытию скрытого содержания. Но поскольку эта форма является формой представления, то кри­тика может анализировать язык лишь в понятиях истины, точ­ности, свойства или экспрессивной значимости. Отсюда проис­текает сложная роль критики и двусмысленность, от которой она никогда не могла отделаться. Она обследует язык так, как если бы он был чистой функцией, совокупностью механизмов, великой автономной системой знаков. Но она не может в тоже время не задавать ему вопрос о его истинности или ложности, о его прозрачности или туманности, то есть о характере при­сутствия того, что он говорит в словах, посредством которых он это представляет. Именно в связи с этой двойственной фунда­ментальной необходимостью мало-помалу обнаруживалось и в конце концов заняло известное место противопоставление со­держания и формы. Но это противопоставление, несомненно, упрочилось с опозданием, когда в XIX веке критическое отно­шение в свою очередь оказалось несостоятельным. Критика в классическую эпоху занимается, без разложения и как бы целиком, ролью языка в анализе представлений. Она принимает в то время четыре различные формы, хотя и взаимосвязанные и сочлененные между собой. Прежде всего критика разверты­вается в рефлексивном плане как критика слов: невозмож­ность построить науку или философию с имеющимся словарем; обнаружение общих терминов, смешивающих то, что является различным в представлении, и абстрактных терминов, разде­ляющих то, что должно оставаться единым; необходимость соз­дания сокровищницы полностью аналитического языка. Крити­ка обнаруживается также в грамматическом плане как анализ значений синтаксиса при выражении представлений, порядка слов, конструкции фраз: является ли язык более совершенным, когда он обладает склонениями или же системой предлогов? Какой порядок слов — свободный или строго определенный — является предпочтительным? Какой строй времен лучше выра­жает отношения последовательности? Критика развертывается