Слова и вещи

1 Condillac. Loc. cit., p. 28.

2 Старинная мера емкости: один мюид составляет 268 литров. — Прим. ред.

3 Старинная мера жидкостей и сыпучих тел, равная 0,466 литра. — Прим. ред.

225

чем столько-то мер моих дров. Такое-то количество дров, гово­рит другой, для меня будет стоить дороже, чем столько-то ку­курузы. Эти два оценочных неравенства определяют для каж­дого относительную стоимость, которую он придает тому, чем он обладает, и тому, чего он не имеет. Для согласования этих двух неравенств нет другого средства, кроме установления между ними равенства двух отношений: обмен свершится, ког­да отношение кукурузы к дровам для одного станет равным отношению дров к кукурузе для другого. В то время как оце­ночная стоимость определяется одной игрой потребности и объ­екта — следовательно, только интересом каждого изолирован­ного индивида, — в оценивающей стоимости, как она теперь по­является, «имеются два человека, которые сравнивают, и име­ются четыре сравниваемых интереса; по два частных интереса каждого из двух договаривающихся партнеров прежде сравни­вались между собой особо, и именно результаты, которые затем сравнивались вместе, образуют среднюю оценочную стоимость. Это равенство отношения позволяет, например, сказать, что че­тыре меры кукурузы и пять вязанок дров имеют равную обмен­ную стоимость 1. Однако это равенство не означает, что полез­ности обмениваются равными частями. Обмениваются неравен­ства, это значит, что две стороны — хотя каждый элемент сдел­ки обладал действительно полезностью — получают больше стоимости, чем имели ее раньше. Вместо двух непосредствен­ных полезностей обладают двумя другими, предназначенными удовлетворять потребности еще более обширные.

Такого рода анализы обнаруживают пересечение стоимости и обмена: обмена не происходило бы, если бы не существовало непосредственных стоимостей, то есть если бы в вещах не су­ществовало «атрибута, являющегося для них случайным и за­висящего единственно от потребностей человека, как действие зависит от своей причины»2. Но обмен в свою очередь создает стоимость, причем двумя способами. С одной стороны, он де­лает полезными вещи, которые без него обладали бы слабой полезностью или были бы лишены ее вовсе: что может стоить для голодных или раздетых людей бриллиант? Но достаточно, чтобы в мире существовали одна женщина, желающая нра­виться, и торговля, способная доставить этот бриллиант в ее руки, чтобы камень стал «для его владельца, не нуждающегося в нем, косвенным богатством... Стоимость этого объекта ока­зывается для него меновой стоимостью»3; и он может достав­лять себе пропитание, продавая то, что служит лишь для блес­ка: отсюда значение роскоши4; отсюда тот факт, что с точки