|
Какой бы сильной ни являлась семантическая тенденция, то, что имеет место, как правило, не должно утверждаться в качестве правила. Когда какому-либо семантическому признаку придается привилегированный статус составляющей базисного правила (правила базисной структуры), тогда исключаются другие признаки, которые имеют такое же право, а иногда и приоритет во множестве других контекстов. Эта «чувствительность» к специфическому контексту и лексическому выбору недопустима в изложении синтаксических правил или ограничений; она является характерной чертой семантических свойств языковых форм. Поэтому, когда мы говорим на определенном естественном языке, мы обязаны подчиниться его фонологическим и синтаксическим правилам, но мы свободны — в рамках такого подчинения — осуществлять выбор среди множества семантических тенденций. В этой свободе выбора, а не в каком-либо генеративном механизме базисных правил Хаас видит творческий аспект языка. С нашей точки зрения, зависимость от контекста — вербального, социального или же физического — играет принципиальную роль при определении осмысленности языковых выражений, взятых сами по себе: «самое бессмысленное» выражение становится вполне осмысленным, когда оно помещается в определенный, «приемлемый» контекст. Важность контекстуальных соображений еще более очевидна, когда речь идет о степени связанности рассуждения, построенного из определенной последовательности языковых выражений, осмысленных per se, но in согроге, возможно, не образующих осмысленного целого. Адекватность теории, способной — если принять такое допущение в качестве действительного — на приписывание смысловой 203 структуры только отдельно взятым языковым выражениям, весьма сомнительна. Ввиду принципиальной важности контекстуальных соображений при определении осмысленности языковых выражений правомерен вопрос: могут ли такие соображения быть введены в некую семантическую теорию естественного языка, например, в виде определенного множества «постулатов смысла», «правил здравого смысла» и т. п.? Утвердительный ответ на этот вопрос означал бы по крайней мере, что возможна теория, заключающая в себе всю информацию, какой только располагает человек об окружающей его действительности, — какова она есть, могла или может быть. Иными словами, если такая универсальная теория возможна, то она должна была бы предсказать в качестве осмысленных не только предложения обыденно!*! речи (чем лингвисты часто определяют эмпирический универсум лингвистической семантической теории), но любое выражение естественного языка и любую их последовательность, т. е. опа была бы просто тривиальной. — 154 —
|