|
2. Наличное бытие символа дано в градации символических форм, слагающих нам культуру, как процесс символизации. Следует отличать сам символ от бесконечных форм его проявления; в каждом звене градации он специфицирован и неповторим. Градация-множество всех символических форм; символ можно назвать мощностью этого множества; он есть многое, данное как одно. Любое число натурального ряда содержит в себе множество действительных чисел и вместе с тем оно всегда индивидуально, т. е. неделимо; 3, 12, 125, тысяча, миллион, состоящие из суммы отдельных единиц и распадающиеся на бесконечный ряд чисел, являются в то же время неразложимыми конечными целостностями. Символ и есть конечная бесконечность; отсюда-строго градационный характер его. Одно-символ в пословицах, другое-символ в математике. Одно он-в электромагнитных "правилах правой руки", другое-в жесте кисти руки Иоанна Крестителя у Леонардо да Винчи. Смешивать все это в пеструю амальгаму посредством удобнейшего термина "символ" недопустимо. Символ должен покрывать собою не неопределенность культурно-душевных настроений, не легкий и необязательный импрессионизм переживаний, но ясную расчлененность и строгость методологического понимания. В последнем случае он и будет откровением; в первом-он лишь "покровение", звучно и многообещающе застилающее скудость и убогость понимания. Выяснение градационного многообразия символа-задача соответствующих методологий. Выяснение совокупности этого многообразия-задача методологии культуры. Что такое градация? Ответить на этот вопрос значило бы допустить логическую ошибку, ибо сама возможность ответа коренится в градации. Понять ее можем мы через воспроизведение ее в опыте: научном или художественном. Она-ритм, жестикуляция, танец эмблем: оркестр культуры, каждый инструмент которого строго ведет свою партию в согласии с целым. Проясним ее на простейшем примере: тексте книги и чтении текста. Буквы слагаются в слова, слова-в предложения, предложения-в группы предложений и т. д.- такова механика текста. Но чтение его не подчиняется этой механике; читая текст, читаем мы не буквы, а слова, не слова даже, а предложения, и дальше-группы предложений, т. е. водя глазами по тексту, читаем мы не текст, а контекст. Градация-контекст культуры, текст которой дан нам в доминионах ее. Преобладание механико-аналитического метода дает нам возможность чтения букв, а не слов,-так осваиваем мы термины отдельных наук и искусств; рангом выше читаем слова мы-и вникаем в тонкости терминологических нюансов; еще выше учимся связывать слова в предложения- здесь мы "спецы", овладевшие своим доминионом; предельная точка аналитического метода-группы предложений, и здесь встает вопрос о содружестве наук; физик вынужден осиливать химию, математику; рушатся перегородки, разделяющие доминионы культуры, и мы начинаем говорить об эстетике науки, о связи средневековой схоластики с готикой, о родстве уравнений Лоренца с платоновским "Федром", скрипичной музыки с аналитической геометрией и т. д. Мысль разрывается натиском широчайших ассоциаций, ломающих замкнутость отдельных специальностей и ставящих перед нами мучительный вопрос: что все это значит. Ассоциации здесь-искушение и испытание; соблазнившийся ими, обречен на "игру"; головокружительные культурные параллели разыгрываются на фоне скепсиса и переутомленности; модные философы а 1а Шпенглер культивируют своеобразный позитивистический мистицизм: вместо четких объяснений читателю вшептывается глубокомысленная невнятица слов типа "музыка", "судьба", "тайна", "молчание"; вместо ясного вскрытия, скажем, проблемы древнего Египта-"парки-бабье лепетанье": "Египетское бытие-бытие странника" [4]. Читатель зачарован символической значительностью фразы,-подумать только: "бытие странника"!- что-то такое странное, трепетное, далекое, а на деле диффузное и безобразно-обольстительное брезжит "феминизированному" сознанию буржуа... Символ? Нет же, символично само бытие Египта, ждущее понимания; фразы, кокетливо флиртующие с проблемой, обволакивая ее флером таинственности,-не символы, а скорее уж... "ананасы в шампанском". — 93 —
|