|
Этот принцип отчеканен Гёте в гениальной Формуле прото-феномена:
Что такое общее? Единичный случай. Что такое частное? Миллионы случаев [40].
Формула эта сполна объясняет нам и символ. Природу символа мы охарактеризовали в предыдущем абзаце как плюро-дуо-монистическую. Но именно такова, по Гёте, природа прото-феномена.
"Прото-феномен идеален, реален, символичен, тождествен. Идеален, как последнее познаваемое; реален, как познанный; символичен, ибо охватывает все случаи; тождествен со всеми случаями" [41].
Первые два члена этого определения слагают дуализм, третий-плюрализм, четвертый-монизм. Плюрализм-в символике, охватывающей все случаи, дуализм-в идео-реальности их, монизм-в тождественности. Плюро-дуо-монизм-характеристика объективная и онтологическая. В проекции мышления она коррелируется соответственно диалектикой, гносеологией и логикой, т. е. трехчленностью истины. Диалектика охватывает многообразие и полноту явлений. Гносеология вскрывает основную антиномию этого многообразия-его чувственно-сверхчувственную данность. Логика разрешает антиномию указанием на тождественность общего с миллионами случаев. Со всем этим следует подчеркнуть, что всяческие кривотолки, связанные с интерпретацией прото-феномена, в частности, кантианцами, основываются на заведомом искажении приведенной формулы. Вспомним попытку Кассирера функционально истолковать прото-феномен. Последний потому и отождествляется Кассирером с "бесконечно отдаленной точкой", что рассматривается в ракурсе лишь "идеального" и в отрыве от прочих звеньев. Он идеален, как последнее познаваемое и, стало быть, совпадает с "вещью самой по себе" в трактовке Коге-на [42], но "последнее познаваемое" Когена есть именно "непознаваемое". Этому решительно противоречит ракурс "реального", где прото-феномен характеризуется как познанный. Наконец, если Гёте и называет его, "последним познаваемым", то речь идет о мире явлений, вершиной которого и является прото-феномен. Он есть "последнее познаваемое" именно для феноменального уровня, говоря конкретно, для естествоиспытателей, ибо в чем же последняя цель естествоиспытателя, как не в раскрытии законов. "Естествоиспытатель,-замечает Гёте,-пусть оставит прото-феномены в их вечном покое и великолепии, философ пусть захватит их в свою область. Он найдет тогда, что не в единичных случаях, не в общих рубриках, мнениях и гипотезах, а в основных и первичных феноменах дан ему достойный материал для дальнейшего развития и разработки" [43]. Здесь внятно разграничены сферы естествознания и философии, или, говоря языком современности, научного знания и логики и методологии научного знания. — 86 —
|