|
Последний раздел "Критики чистого разума", названный "трансцендентальной диалектикой", должен, по мысли Канта, разоблачить всякую ненаучность, возникающую при попытках перепрыгнуть через собственную тень. Кант развивает здесь в высшей степени драматичное учение о так называемой "трансцендентальной иллюзии", приобретающей поразительный смысл в свете как раз нашей проблемы. Существует, по Канту, "трансцендентальная иллюзия", извечный и могущественный враг науки; несмотря на все предостережения критики, она увлекает нас за пределы эмпирического применения понятий и обольщает призрачными надеждами на расширение чистого рассудка. Её, говорит Кант, "никоим образом нельзя избежать"; она может быть сделана безвредною, но никогда не может быть искоренена. Удивительно, что место пребывания этого дьявола-искусителя своей системы Кант относит в сферу разума, т. е. туда же, где восседает и бог этой системы (идея). И вдвойне удивительно, что разрешение на соблазн и искушение дается именно разумом; сам рассудок в этом отношении бездеятелен, он лишь повинуется разуму. Иллюзия выводит рассудок из уюта научного кабинета и ведет его по пути бесконечных авантюр и заблуждений, где он сталкивается с рациональной психологией, теологией, космологией, антиномиями и прочими персонажами кантовской "демонологии". Но ведь путь этот и есть... путь Фауста. Фауст, в момент, когда решается его судьба на небе (в мире идей), ученнейший муж, осознающий себя, к ужасу всего факультета, "дураком", Фауст, нам бросающий признанье свое о двух душах, несомых им в груди, из которых одна преследует его в виде "колпака" Вагнера, а другая транспарирует на экране далекого будущего как... доктор Марианус, этот Фауст, друг Эразма и современник Корнелия Агриппы, есть весь насквозь-жажда знания, и знания не поддельного, изживающего себя в ловком умении судить о вкусе неиспитого вина по бутылочным этикеткам, а неподдельного, реального, того именно, к которому соблазняет "трансцендентальная иллюзия". Вспомните, с чего он начинает:
Я богословьем овладел, Над философией корпел, Юриспруденцию долбил И медицину изучил. Однако я при этом всем Был и остался дураком. (перевод Б. Л. Пастернака)
— 81 —
|