|
Стереотип этот был Гёте известен; ему не раз приходилось сталкиваться с ним. Но для него у Гёте всегда наготове либо осторожная маска ("Если одаренный, человек,-с горькой иронией констатирует он в "Поэзии и правде",-достойным творением привлечет к себе вниманье публики, будет сделано все, чтобы помешать ему еще раз создать нечто подобное") [7], либо же ушат холодной воды ("Бог наказал тебя метафизикой,- пишет он своему другу, философу Якоби,-всадив ее тебе, как кол в тело, меня же, напротив, благословил физикой") [8]. Обращение с текстами Гёте-задача сложная и безысходная для исследователя, пытающегося искать мировоззрение Гёте лишь в текстах его. Тексты эти, почти все, написаны, как признавался Гёте, по поводу, по случаю, и в таком виде они явят исследователю "легион" ликов Гёте, непримиримых никак. Про-тиворечивейшим существом будет выглядеть Гёте такому исследователю: "политеистом" и "монотеистом", "идеалистом" и "реалистом"; кантианские цитаты будут изничтожаться цитатами антикантианскими; Гегель и Шопенгауэр-такие враждебно разные во всем-согласно сойдутся в Гёте, находя у него соответственно "гегелианские" и "шопенгауэрианские" цитаты; Геккель будет ссылаться на Гёте в поддержку Дарвина, а Йессен- в опровержение его. В Гёте примиримо непримиримое: Гёте, спасающий Гретхен в "поэзии" и подписывающий ей смертный приговор в "правде"; Гёте, специально выискивающий в Сицилии следы Жозефа Бальзамо, известного в миру как граф Калиостро, и Гёте, стреляющий в призрак французского гренадера на поле бывшего иенского сражения, с целью доказать своим перепуганным спутникам, что это-именно призрак; Гёте, вчевиднейший любимец и баловень судьбы, о котором с завистью пишет Фридрих Геббель, и Гёте, на склоне лет сказавший Эккерману: "Успокойтесь, я не был счастлив; если сосчитать все хорошие часы моей жизни, то я был счастлив не больше четырех недель"; Гёте, одинаково важный для таких несовместимых людей, как, скажем, Плеханов и Шпенглер,-нет сомнения, что исследователю останется спастись от "мыслителя" Гёте в Гёте-"поэте", чтобы сохранить себе и читателям Гёте-"идола" в образе и подобии гипнотизирующей абстракции "великого человека вообще". Необходимо, стало быть, идти не от частного к целому, а от целого к частному. "Voil? un homme!"-"Вот человек!"-такими словами приветствовал Гёте Наполеон при первой их встрече. "Этот поэт-единственный истинный человек", сказал о Гёте Шиллер [9]. "Смысл и значение моих произведений и моей жизни-это триумф чисто человеческого".-"Что такое я сам? Что я сделал? Я собрал и использовал все, что я видел, слышал и наблюдал. Мои произведения вскормлены тысячами различных индивидов, невеждами и мудрецами, умными и глупцами; детство, зрелый возраст, старость-все принесли мне свои мысли, свои способности, свои надежды, свою манеру жить; я часто снимал жатву, посеянную другими, мой труд-труд коллективного существа, и носит он имя Гёте" [10]. — 73 —
|