Письмо и различие

нбя материя. Возможность самого генезиса. Так на двух полюсах от­крытости и даже внутри трансцендентальной структуры любого со­знания вроде бы проглядывает необходимость перехода к генетичес­кому конституированию и к той новой «трансцендентальной эстети­ке», которая будет без конца провозглашаться, но всегда откладываться и в которой должны были обнаружить свое неустра­нимое сообщничество темы другого и Времени. Дело в том, что конституирование другого и времени отсылает феноменологию к той зоне, где ее «начало начал» (ее метафизическое начало, по нашему разуме­нию: исходная очевидность и персональное присутствие самой вещи) радикально поставлено под вопрос. Во всяком случае видно, что не­обходимость этого перехода от структурного к генетическому есть не что иное, как необходимость разрыва или преобразования.

Прежде чем проследовать за этим внутренним для феноменоло­гии движением и переходом к генетическому анализу, задержимся на мгновение на второй пограничной проблеме.

Все вышеуказанные проблемные схемы принадлежат к трансцен­дентальной сфере. Но разве обновленная двойным влиянием феноме­нологии и Gestaltpsychologie* и держащая дистанцию по отношению к ассоцианизму, атомизму, каузализму и т. п. психология не способна

сложности. Станет видно, что в предыдущем анализе мы до некоторой степени обо­шли молчанием целое измерение сознания; это было неизбежно, чтобы предохранить от всякой неразберихи те аспекты, которые сначала открываются только с феномено­логической позиции... По правде говоря, трансцендентальный "абсолют", извлечен­ный нами при помощи различных редукций, не есть последнее слово; это нечто (etwas) такое, что в каком-то глубинном и абсолютно уникальном смысле конституирует са­мое себя и обретает свой праисток (Urquelle) в окончательном и подлинном абсолю­те» (р. 274—275). Будет ли когда-либо снято это ограничение в его разработках? Ого­ворки такого рода встречаются во всех следующих больших книгах, в частности в «Erfahrung und Urteil» (p. 72, 116, 194 и т. д.) и всякий раз, когда он заводит речь о «трансцендентальной эстетике» («Заключение» в «Формальной и трансцендентальной логике» и в § 61 «Картезианских размышлений»).

* Таковы как раз попытки Кёлера, для которого психология должна заниматься «феноменологическим описанием», и ученика Гуссерля Коффки, который в «Principles of gestalt Psychologie» стремится показать, что благодаря своему структурализму «пси­хология формы» (гештальтпсихология) избегает упреков в психологизме.