|
Итак, по Декарту, сознание, мышление есть деятельность
Декарт Р. Избранные произведения. М,, 1950. С. 344,
66
«мыслящей субстанции», существующей самостоятельно, незави-
симо ни от человеческого тела, ни от всего материального мира
вообще, который представляет собой другую — «протяженную
субстанцию», материю, существующую независимо от «субстан-
ции мыслящей». Декарт сочетает в своем учении идеалистиче-
скую и материалистическую позиции. Сознание признается им
независимым от материи, а его носитель объявляется немате-
риальным. В борьбе против владевшей умами слепой, безотчет-
ной веры призыв Декарта ничего не принимать на веру и предо-
ставить все вопросы на суд разума имел большое прогрессивное
значение. Но перед ним неминуемо вставала трудность, связанная
с тем, что человек, ограничиваясь лишь своими мыслями и не
привлекая данных опыта, не может ничего узнать об окружающем
мире и в том числе — о его существовании. Чтобы преодолеть это
затруднение, Декарту пришлось ввести в свою систему бога,
внушающего нам, что все очевидное разуму истинно и что окру-
жающие тела и наше тело реально существуют. Бог не может быть
обманщиком, значит, все эти тела действительно существуют.
Правда, доказать существование бога, признавая истиной лишь то,
что очевидно моему разуму,— задача столь же неразрешимая,
как вывести его существование, признавая, что существуют только
мои ощущения...
Если Декарт признавал за материей такую же независимость,
как и за мыслью, то крупнейшие представители идеалистической
философии от Г. Лейбница и Н. Мальбранша (1638—1715) до
И. Фихте (1762—1814) и Г. Гегеля полагали, что реальная дейст-
вительность всецело зависит от сознания, рассматривавшегося
ими в качестве активной деятельности особого нематериального
начала — «духа». Эта деятельность оказывает решающее, опре-
деляющее влияние на все материальные процессы, происходя-
щие в человеке, в обществе, в природе.
Мне стоит лишь захотеть, считал Дж. Беркли, и у меня сразу
возникает определенная идея, которая вытесняет предыдущую.
Дух. следовательно, является деятельным. Прав ли Беркли в этом
своем утверждении? Не только в мышлении, но и в работе вообра-
жения, создающего образы явлений, не встречающихся в нашем
опыте, творческая активность нашего «духа» очевидна. Нет влас-
ти, способной принудительно навязать нам какую-нибудь мысль.
А как обстоит дело с целями, которые мы себе ставим? С какими
бы объективными условиями они ни были связаны, мы избираем
их сами, по собственной воле. Они, как и вообще мышление,
находятся «во власти самого мыслящего, когда бы оно ни захоте-
ло помыслить...»' Все это, по мнению идеалистов, доказывает
независимость «духа» от материи и зависимость материи от
«духа».
— 64 —
|